Глава 6

Я очнулась на чём-то мягком-премягком. В нос мне не сунули вонючий нашатырь, и в комнате не пахло привычно лекарствами, совсем наоборот — вокруг меня распространялся чудесный запах сдобного теста, ванили, кардамона, корицы и малины с шоколадом. И ещё чего-то умопомрачительного. У меня сразу потекли слюнки. Обожаю малину! Обожаю шоколад!

Я живо открыла глаза и увидела на тумбочке рядом со взбитыми под моей головой подушками волшебное зрелище — пирог с красными ягодами, украшенный шоколадом и взбитыми сливками. Он красовался на серебряном блюде и просил: съешь меня, прямо сразу и без остатка — хоть лицом в торт! Я сглотнула и всё-таки сдержалась, потому что на меня смотрела похожая на медсестру немолодая дама, вроде бы и не полная, но фигуристая, с высоко и настолько пышно поднятыми светлыми волосами, что сама могла бы играть роль взбитых сливок в какой-нибудь рекламе. На лбу дамы, прямо под линией волос, была нанесена чем-то блестящим розоватая линия, как орнамент с завитушками, которые на висках завершали переливающиеся белые кристаллы. Натуральный Сваровски! Других украшений на даме не имелось, кроме вставленной в ухо жемчужины — такой же, как у коварного Киату.

Не стану о нём думать!

Бело-голубое платье дамы было простым, с юбкой до пола и широким поясом, к которому была пришита целая лесенка широких карманов. Если бы Вассерман родился женщиной, ему бы такое пригодилось вместо знаменитого жилета. Серые глаза на круглом лице дамы улыбались, и выражали заботу. Она мне сразу понравилась.

— Я знала, что юная джива не устоит перед запахом моего пирога и решит вернуться из подпространства в наш бренный мир! Это всегда срабатывает, — сказала мелодичным голосом дама. — Я — джайна Флойялори, но все меня называют коротко: джайна Фло.

— Очень приятно, а я Анастасия, коротко Тася. Я не отправлялась в подпространство, честно! Просто в обморок упала, — ответила я. — У меня вечно проблемы с давлением. А пирог, правда, пахнет бесподобно. И выглядит…

— Слава Богу, очухалась, — выдохнул кто-то.

И я увидела не только Крохину, но и всех девчонок, заходящих в комнату с подобия террасы с белыми колоннами.

— Чего ж ты, выдра, хлипкая такая? — сочувственно спросила Грымова. — Натуральная сопля в сахаре.

— Мне не нравится этот эпитет, — насупилась я.

— За «эпитет» в лоб дам, — пыхнула Грымова.

— Это не ругательство, это означает «сравнение».

— А-а, ну тогда терпи, — сказала Грымова, — мне тоже не нравится в пять утра вставать на пробежку, а тренер заставляет. И не растаяла…

— У тебя ничего не болит? — осведомилась Рита, сев на краешек кровати.

— Кажется, нет. Даже щиколотку отпустило.

Я высунула ногу из-под простыни и ужаснулась тому, что увидела: от задней части щиколотки ажурная сетка, словно нарисованная тонким чёрным химическим грифелем, обвивала всю мою лодыжку, как браслет. Пятке тоже досталось. Бррр, просто мороз по коже!

— И что это значит? — обеспокоенно спросила Рита.

Джайна Фло сказала:

— Это чёрная жемчужина — приворот-привязка. Она въедается под кожу и не позволяет скрыться от колдуна или того, кто заплатил магам тёмного племени. — Джайна Фло глянула на меня сосредоточенно. — Обычно её ставят на шею, у головы, если хотят поработить разум, или у сердца, если хотят подчинить чувства… А вот к пятке… Такого ещё в моей практике не было.