Прошло три года. На встрече выпускников, куда я ходила крайне неохотно, стали показывать самодеятельный фильм о трудовом лагере и нашей поездке на пароходе. На экране все смешно кривлялись, как это бывает на любительской съемке, на фоне проплывающих мимо городов. Когда включили свет, я спросила у сидящих возле себя, помнят ли они комсомольское собрание на корабле? Как нам вынесли порицание? К моему удивлению, не помнил никто. И даже моя милая Рита с трудом вспоминала, что что-то было. А Лариса ушла из школы сразу же после возвращения из поездки. Ушла, и ее никто не видел. И сколько я ни спрашивала о ней, искала ее следы, но так и не нашла.

12

В те дни, когда мы с родителями только переехали в Бабушкино, я еще некоторое время переписывалась с Галкиной, так как в нашей квартире не было даже телефона. Постепенно ручеек писем и открыток иссякал. Однажды случилось нечто очень странное. Наша квартира в кирпичной пятиэтажке находилась на четвертом этаже. Стояла зима. Я смотрела в окно, передо мной чернели голые деревья. Напротив светились окна многоэтажного женского общежития, где летом на балконах кто-то кричал, визжал, свешивался вниз и балансировал на перилах. Теперь же было тихо, потому что было холодно. Я читала книгу. Подняв голову, я увидела яркий свет фонаря, горевшего над окном. Первая мысль была о том, как странно, что здесь на темной стороне дома вдруг появилось такое сильное освещение. Но когда я стала вглядываться в этот горящий шар, то он стал от меня ускользать все выше и выше, пока не превратился в сверкающую звездочку. Я выбежала из комнаты с криками, чтобы мама тоже посмотрела на это странное явление, но она успела заметить только ускользающую яркую точку в черном небе, которая мгновенно погасла. Я никак не могла понять, почему этот светящийся шар висел над моим окном и чем он был? Я тогда не знала ни о каких НЛО. Об этом в открытке мне написала Галкина. «На тебя посмотрело НЛО. Теперь жизнь твоя изменится. Следи за собой».

13

В детстве, засыпая, я слышала с кухни растерянные голоса родителей, которых за что-то отчитывал мой дед. И тут же проваливалась в темноту вопросов. Почему они кричат? Почему дрожит голос моей мамы? Почему дед всегда недоволен? А родители. Как они встретились, а потом родилась я? Как это получилось? Как узнать, что было до меня?

В ответ на такие вопросы взрослые обычно смеялись. Или отшучивались. Или переводили разговор на развязанные шнурки и немытые руки. А почему ты говоришь неправильно? Надо говорить встРРетились. Ты «р» не выговариваешь. Вот когда научишься произносить все буквы, тогда и поговорим. Скоро я перестала об этом спрашивать. Я верила, что когда-нибудь догадаюсь обо всем сама.

И было чувство странного присутствия на свете. Есть твоя жизнь, ты на нее смотришь словно со стороны. И никак не можешь понять, для чего тебя сюда поставили, привели. Ты тут кто? Люди, которые встречались на пути, казалось, были уверены в том, что они здесь раз и навсегда и что в точности знают, как тут все устроено. Знают, как жить, как себя вести, что будет завтра. Так было и в школе. Мои сверстницы безошибочно угадывали, какая из девочек им годится в подруги, а какая нет. Кто красивый, а кто нет. Смотри, какое у нее платье, пальто. Ой, какое колечко! Какие у нее ужасные родители. На вопрос: «Почему?» – вытягивались лица, крутили у виска. Ну, она совсем дура, ничего не понимает. Откуда они заранее знали обо всем на свете?

Я мучительно доходила до всего своим умом. Словно мир начался с меня, и я была заброшенным сюда первочеловеком, который должен был все испытать сам и всему дать собственные имена.