|
— Я найду людей! Я в этом уверен! За Наследием готово отправиться множество желающих! Оба моих ассистента вызовутся добровольцами сразу же! Я сам соберу экспедицию! Даже солдат! Миша знакомил меня с несколькими военными, они выражали желание участвовать в поисках! Нам нужна лишь помощь в организации рейда и его материально-техническом оснащении! — Это я беру на себя, — властно произнес Федотов. — Наш Центр понес тяжёлые потери в прошлом рейде, но ради обретения Наследия Шаро Предрекшей, возможно даже ради спасения всего мира, мы затянем пояса и отыщем необходимые ресурсы. Итак, Николай Федорович, через два дня жду от вас список добровольцев. Ещё через два дня рейд должен покинуть Центр, дольше держать в тайне письмо американцев я вряд ли смогу. И ещё одно, господин профессор! — Он бросил на старика внимательный взгляд: — Всё, сказанное здесь, является государственной тайной, поэтому я надеюсь на ваш здравый подход к тому, в какие подробности имеет смысл посвящать ваших волонтеров, а в какие — нет. — Разумеется, господин Президент! — поспешно закивал Синицын, — я прекрасно понимаю всю суть сложившейся ситуации! Я буду предусмотрителен… — Отлично, — прервал его Федотов. — Тогда я не буду больше задерживать вас, профессор. Сейчас в ваших руках, без преувеличения, будущее всего мира, и потому на счету каждая минута! — Он нажал кнопку селектора: — Саша! Проводите доктора Синицына! В президентский кабинет впорхнула улыбающаяся Сашенька и увлекла старика за собой. Убедившись, что его слова не покидают пределов кабинета, Федотов перевел взгляд на начальника Службы Безопасности и тихо произнес: — Действовать по плану. Даю тебе пять суток на подготовку рейда. Старшим отправишь Ермакова, что-то он стал слишком разговорчив. Позаботься, чтобы добровольцев оказалось гораздо больше необходимого, и мы аккуратно поможем Синицыну с выбором. В рейд должны уйти все самые нелояльные. И чтобы к вечеру по Центру уже ползли слухи о том, что найденные координаты — фальшивка. Завтра организуешь утечку этого, — Федотов иронично усмехнулся, — «американского» сообщения. Верхний бьеф Угличского водохранилища, 2 километра от плотины ГЭС, 30 декабря 2267 года, 19 часов 23 минуты по времени Волжского Каскада. Колонна из двух вездеходов медленно ползла по заснеженному льду сквозь непроглядную ночную тьму. Работы упрятанных в кожухи усиленной звукоизоляции дизельных двигателей практически не было слышно, и через приоткрытый вентиляционный клапан отчетливо доносилось похрустывание снега под громоздкими колесами низкого давления. Шестиосные вездеходы шли в полной темноте, пользуясь прожекторами инфракрасной подсветки, и водители не сводили глаз с экранов приборов ночного видения, опасаясь встретить на пути какое-либо неожиданное препятствие вроде случайного тороса или заледенелого сугроба. Кабины вездеходов, слабо покачивающиеся на мощных пружинах подвески, создавали убаюкивающую атмосферу, но никто из членов экспедиции не испытывал желания заснуть. Военные не отрывались от ночных перископов, скупо обмениваясь по внутренней сети короткими фразами, остальные старались не показывать охватившего их напряжения. Грозные БМП и вооруженный до зубов батальон охранения остались у ГЭС, и теперь единственной защитой крохотного рейда была скрытность. Профессор Синицын подавил желание в третий раз за пять минут спросить у Ермакова, всё ли в порядке, и заерзал на жестком, грубо сколоченном деревянном сиденье, пытаясь придать почти негнущемуся скафандру высшей биологической защиты хоть немного удобное положение. Но натянутые нервы не позволяли оценить результата, и старый учёный был вынужден признать, что изрядно боится. И неудивительно, риск, на который пошли участники экспедиции, был поистине беспрецедентным. Отправиться за двести километров от родного Центра, чуть ли не на порог логова самых кровожадных лигов, которых только видел этот многострадальный свет, да ещё и фактически без охраны, — тут немудрено испугаться. |
