– Да, знаю. – Он оставался все так же невозмутим.

– Почему ты спокоен? – не выдержал, глядя на то, как он спокоен. По настоящему спокоен, а не притворно.

– А почему я должен быть не спокойным? – Дэн изумленно поднял светлую бровь. – Брат нарушил правило – был наказан. И только. Он не совершил ничего фатального.

– Но как же… – Я не понимал его. Совершенно.

– Мрак. Я доверяю Елене – все же очень просто. Я не могу обсуждать или оспаривать ее решения. Если она желает наказать его таким способом, то кто я такой, чтобы спорить? – Он просто пожал плечами.

Я же криво улыбнулся. Просто… у нас с братом никогда не было просто.

– И ты не боишься потерять Кита? – Я же видел, насколько они близки, почти одно целое, как он может?

– Боюсь. Но Елену боюсь потерять гораздо больше. От того, что я начну сеять панику, лучше ни мне, ни близнецу не будет, так что я предпочитаю просто переждать и посмотреть, что будет дальше. Я верю в то, что Елена накажет его по справедливости. Ни больше, ни меньше.

Скривился. Вот оно что… Вера. Доверие. Мы всегда были слишком от этого далеки.

– А твой брат… Ты не доверяешь? – Кажется, Дэн действительно собирался говорить об этом.

Я же отвернулся. Я даже не знаю, как Елена его наказала. Отвернулся.

– Между нами никогда не было доверия, – наконец признался через время. – Ни доверия, ни любви…

Блондин усмехнулся, глядя на меня синим взором.

– Ты так в этом уверен? Знаешь, по вам не скажешь, что в вас нет любви к Елене. Скорее, вы ее зачем то очень сильно давите в себе.

Не знаю, может, он и прав. Я пожал плечами.

– Я не знаю, что ответить тебе. Все очень сложно, – вздохнул, пытаясь отговориться от собственных мрачных мыслей и боли.

– Зато я знаю, что сказать – прекрати сдерживаться. Любишь Елену – люби. Хочешь жить счастливо – живи. И прекрати выдумывать то, чего нет.

Я вздохнул. Если бы все было так просто.

– Тебе легко говорить – она любит вас. Это видно. Заботится. Доверяет… а мы всего лишь обуза для нее.

– Мрак. А мне кажется, что ты врешь сам себе. Ты и Адам. Какой любви вы оба ждете? Пылких признаний и букетов роз? Красивых жестов? – Дэн говорил жестко, невольно заставляя меня задумываться над нашей жизнью. – Это во все времена было ролью мужчины. И не важно, избранный ты или наследник крови. Елена любит вас и любила всю жизнь. Она заботится о вас, замечает, если вы не поели или чем то расстроены, старается дать вам занятие по душе, просила брата купить вам новой одежды, чтобы вы не чувствовали себя униженными. Да и сейчас попросила меня побыть с тобой рядом, чтобы успокоить и тебе не было одиноко. Тебе этого недостаточно? Нужно что то еще? Домов, украшений? Чего?

Скривился. Несомненно, он прав, но… Я хотел узнать еще кое что.

– Она не подпускает нас к своей дочери. У нас не расстегивающиеся ожерелья ошейники, как у вас. Да и те клятвы…

– А что вы сделали, чтобы она вам доверилась? Вы предали ее, Мрак. Жестоко предали. Ей пришлось убить всех тех демонов и людей, чтобы были тогда в том заведении. Пришлось проверять всю вашу семью. Пришлось учиться жить заново. И мы… ты думаешь, она была в восторге поначалу от нас? Она так же не доверяла нам. И долго не доверяла! И что за бред про ошейники? Это всего лишь украшение артефакт. Не более. Он защищает вас, а не унижает. Ты же сам прекрасно знаешь, что раньше демоны поголовно носили нечто подобное. Это сейчас это признак статуса рабов, но ты то не человек, чтобы мыслить так плоско!

Его бы слова да в уши Адаму, который все это считал унижением нас!

– Если тебе так мешает это ожерелье – попроси Елену его снять или сделать расстегивающимся.