– Это как посмотреть. Предположим – только предположим, что ты здесь не объявлялся, а письма все еще находятся у меня.

– Интересно… Продолжай.

– Так вот, если вы не додумались до этого сами, то непременно нашелся бы кто-то вполне разумный, кто объяснил бы вам, что единственный способ реализовать ценные бумаги – обменять их по сниженной стоимости.

– Я и сам это знал, без чьей-либо подсказки.

– Теперь моя очередь задавать вопросы.

– Давай!

– Ты думаешь, сложно выявить хозяина вкладов? Разумный человек сразу же задаст себе два вопроса. Первый: где, в какой стране находятся банки, принимающие любые виды вкладов? Думаю, долго искать не надо – только в Швейцарии. Второй вопрос: как конкретно называются банки, принявшие такие вклады?

– Ответ ясен. Но ведь в этих банках тайна вклада охраняется как святыня. Все закодировано, зашифровано, подступиться к ним невозможно.

– А разве в великих банковских концернах Швейцарии все служащие страдают неподкупностью?

Сын выдержал паузу и прищурил ставшие жабьими глаза:

– Кажется, ты сама сошла с ума.

– Отнюдь. Ты мыслишь малыми категориями, Алстер. Оперируешь крупными суммами, но мыслишь категориями малыми… Представь себе, что по мраморным залам Берна и Цюриха проносится слух, будто за конфиденциальную информацию можно получить миллион долларов, американских долларов…

– И что бы это тебе дало?

– Информацию! Я узнала бы имена!

– Да это же просто смешно!

– Смеяться вам пришлось бы недолго!.. Ясно, что у вас есть союзники, вы нуждаетесь в них. И вы, я уверена, хорошо им платите… Вопрос в другом: как скоро они мне станут известны? Способны ли они устоять перед моей ценой? Ясно, что ты никогда не сможешь со мной в этом конкурировать. Тут уж я за ценой не постою!

Самодовольная ухмылка исчезла с его лица, он разразился каким-то натужным, похожим на клекот, смехом.

– Я годы ждал, чтобы сказать тебе, что все твои теории смердят! Твоим вонючим манипуляциям «куплю-продам» пришел конец! Вы прошли свой путь! Все кончено! Все мертво! Все сгинуло!.. Кто ты такая, чтобы манипулировать? Ах, эти твои раболепствующие банкиры? Эти твои вонючие мелкие жиды! Всем вам крышка! Я наблюдал за вами! Ваше время прошло. Что же касается моих союзников, то они вам не чета! Им нет никакого дела ни до вас, ни до ваших денег! – Человек в черном был вне себя от ярости.

– Ты так уверен в этом? – спокойно спросила Элизабет.

– Совершенно! – Незалеченная кожа на лице Алстера Скарлетта покраснела от прилива крови. – У нас иная шкала ценностей. И вы не подступитесь к нам. Ни к кому из нас! Нас купить невозможно, мы неподкупны.

– Тем не менее имей в виду: я могу принять свои меры. Очень суровые меры. Ты желаешь сыграть со мной эту партию?

– Тем самым ты подпишешь одиннадцать смертных приговоров! Ты этого хочешь, мама?

– Разумеется, нет.

Человек с лицом-маской выдержал паузу и медленно, чеканя слова, сказал:

– Ты мне не ровня. Да, запомни: рядом с нами ты – ничто.

– Что случилось, Алстер? Что?.. Почему?

– На то, что делаю я, никто из вас не способен! Что вы все? Ничтожество!

– А если бы я… мы… захотели присоединиться к вам?

– Отказавшись от всего? Да вы слабаки!

Раздался пронзительный звонок телефона.

– Не трудись, – сказал Алстер. – Это мне. Меня предупреждают, что моя жена-потаскушка и ее последний любовник вышли из «Клариджа».