– Я люблю тебя.

– А я люблю тебя.

Она лежала на спине, её рука рассеянно скользила по животу, а бёдра до сих пор едва заметно двигались, то раздвигаясь, то сжимаясь. Девушке было настолько хорошо с Адрианом, что ей требовалось много времени, чтобы прийти в себя. А Малкавиану нравилось смотреть на усталую подругу и любоваться её точеной фигуркой: небольшая грудь с чёрными бусинками сосков, длинные ноги с ещё узкими бёдрами, тонкие руки и худенькая шея – нежная, совсем девчачья. Шера как будто застыла в шаге между подростковой угловатостью и женской округлостью, и её «пограничная» фигура безумно возбуждала Адриана.

– Разведёшь костер? – спросила девушка, озираясь в поисках футболки.

– Конечно, – отозвался масан, поднимаясь.

Они приезжали на эту поляну довольно часто, и в густой траве Малкавиан хранил небольшой запас сухого валежника. Принёс охапку, чиркнул зажигалкой, добавив чуть магии, чтобы огонь быстрее схватился, и сел на землю рядом с надевшей футболку Шерой.

– Побудем здесь до утра?

– Мне нужно встретиться с Адамом Носферату, – вздохнул Адриан.

– Во сколько?

– В два.

– У нас ещё куча времени.

– Ага. – Он улёгся на землю и задумчиво провёл пальцами по спине подруги.

– Тебя что-то тревожит, – тихо произнесла Шера. – Я чувствую.

Сначала он хотел отмахнуться, сказать: «Ерунда», но неожиданно – и в том числе для себя самого – ответил:

– Сантьяга хочет заключить большой союз с непримиримыми и уговаривает Клаудию созвать Конклав.

– Тебя это волнует? – удивилась девушка.

– Меня волнует всё, что связано с семьёй.

– Да, конечно… – Шера поняла, что допустила ошибку, и постаралась исправиться: – Разве Конклав – это плохо? Сантьяга хочет договориться ради мира…

– Сантьяга хочет договориться, потому что он слаб, – качнул головой Малкавиан. – Ярга теснит его со всех сторон, и Сантьяга хочет сделать нас союзниками.

– Разве это плохо? – повторила девушка.

– Он нас предаст.

– Почему?

– Потому что он нас ненавидит, – объяснил Адриан. И спокойно добавил: – Нас ненавидят все.

– Я – нет!

– Ты – моё единственное счастливое исключение.

Она повернулась и упала вампиру на грудь:

– А ты – моя жизнь!

– Именно… – Малкавиан хотел что-то добавить, но неожиданно привстал на локте и пристально посмотрел вдоль берега. Ничего не разглядел в темноте, но спросил: – Ты слышишь?

– Нет.

Шера давно привыкла к тому, что чувства ночного охотника гораздо острее, чем у неё, и не обижалась на вопросы, на которые не могла дать ответа.

– Шаги.

– Прохожий?

– Мужчина… один… И немного пьян.

Малкавиан улыбнулся.

– Адри, не надо, – прошептала девушка. Она поняла, что задумал возлюбленный. – У тебя ведь нет жажды.

– Никто ничего не узнает, – пообещал вампир: он принял решение и не собирался от него отказываться.

– Тебе не хватает меня?

– Больше крови – больше сил.

– Адри!

Масанам категорически запрещалось высушивать челов на территории Тайного Города. Скрутила жажда – отправляйся в путешествие, длинное или короткое – тебе решать, но с жаждой нужно справляться вдали от Москвы.