|
– Наиболее вероятно, что они имеют своих людей в здании, скорее всего, в моей службе. Но просто прийти и поступить на работу в нашу службу безопасности невозможно. Мы принимаем только бывших сотрудников правоохранительных органов и только по рекомендациям. Поэтому я предполагаю подкуп, как наиболее простой вариант. Хотя нельзя полностью исключать и такой вероятности, что агент или агенты были внедрены к нам заблаговременно именно с целью предотвращения подобных расследований на самых начальных стадиях. Все-таки «Ай-Эм-Джи» не какая-то бульварная конторка, а медиалидер страны. Если данная организация настолько сильна, как мы сейчас предполагаем, они вполне могут себе это позволить. После таких умозаключений Рогожин помрачнел еще сильнее, но ничего не сказал. – Судя по тому, как они виртуозно обыграли ситуацию с несчастным случаем и вскрытием, – продолжал генерал, – своих людей они имеют не только у нас. Мы, конечно, можем воспользоваться нашими возможностями и предпринять определенные меры, например, на основании ваших, Алена Викторовна, показаний, добиться эксгумации тела и проведения повторной экспертизы. Но одних только ваших слов будет маловато. Без существенных доказательств дело пойдет не так быстро, как хотелось бы, и наши враги наверняка отреагируют на угрозу. Завербованных кротов можно отозвать, положить на дно, или, в крайнем случае, зачистить, тело из могилы выкрасть, контакты в государственных структурах предупредить, чтоб замели следы... Он отрицательно качнул головой: – Нет, так мы ничего не добьемся, только спугнем их. Тут надо действовать грамотно. С кем еще вы говорили об этом, Алена Викторовна? – Ни с кем, – ответила Алена, – а смысл? Рассказывать молоденькому мальчику, третий месяц работающему в милиции, о таинственно пропавшем термосе? – Хорошо, – одобрил генерал, – надо сохранить все это в тайне. Особенно сейчас, в первые дни после гибели Станислава Орешникова. Несомненно, что противная нам сторона в настоящее время тщательно следит за обстановкой, анализируя степень успеха проведенной операции. И мы должны дать им иллюзию, что все прошло чисто, пусть они решат, что их существование по-прежнему остается нами незамеченным, и ослабят бдительность. Мы же, в свою очередь, должны собрать достаточную доказательную базу для того, чтобы иметь возможность действовать решительно и быстро. Нам необходимо получить конкретные факты, ведь мы толком ничего не знаем о том, что за интересы у этой организации. Чего именно они добиваются? – Что-то связанное с генетикой, – пожала плечами Алена, – какие-то операции с генно-модифицированными организмами. Стасик все порывался похвастаться своим грандиозным расследованием, но не успел, торопился на сеанс связи со своим Гуру... – А вот это уже зацепка, – отметил генерал, – нам стоило бы связаться с Гуру. Он мог бы многое прояснить. – Я еще вчера написала ему письмо, – поморщилась Алена, – но ответа до сих пор нет. – Это было опрометчиво! – нахмурился Виталий Федорович. – Стоило сперва посоветоваться со мной или с Виктором Александровичем! Вы можете попасть в поле зрения их агентов. – Не думаю, – отмахнулась Алена, – и так ясно, что эти самые агенты прошляпили тот факт, что Стасик в ту ночь работал с моего компьютера. Иначе его бы тоже почистили или испортили, если б не смогли взломать пароль. А Гуру этот явно не лыком шит, почтовые ящики меняет регулярно, честно говоря, я вообще не уверена, что он ответит. Может, того адреса уже не существует. – Она протянула генералу небольшой канцелярский стикер. – Вот, я записала для вас его адрес на всякий случай. – Хорошо, я проверю его по своим каналам. – Виталий Федорович спрятал бумажку в карман. – А что именно вы написали в письме, Алена Викторовна? – Да ничего особенного, в общем-то, – ответила Алена, – я подумала, что раз он такой продвинутый сетевой конспиратор, то наверняка следит за новостями в интернете, а значит, скорее всего, уже знает или скоро узнает о гибели Стасика. |
