Шаги стихли совсем рядом, Елейла сидела неподвижно, но страха по прежнему не было. Смысл бояться неизбежного? Может, обычный бы ангел хранитель и трясся в ужасе, но не воин, а тем более, не она.

– Ты не боишься меня, – прозвучал спокойный голос. – Почему же?

– Могу ли я попросить вас об одолжении? – заговорила дева без какого либо смущения.

– Об одолжении? Забавно, ныне падшие пошли не только бесстрашные, но и беспардонные. Ладно, говори.

– Позвольте мне прикрыть наготу.

– А смысл? – сейчас в голосе послышалась ирония. – Грех свой ты уже ничем не прикроешь. А тело, так это всего лишь кусок плоти, хрупкая материя, сотканная вашим Отцом для того, чтобы я мог доносить истину до грешников, посредством влияния на эту самую материю.

– Я воин Света. И пусть мое тело отныне принадлежит Аду …

Однако, голос прервал ее:

– Мне, твое тело принадлежит мне, как и Ад.

– Хорошо. Тем не менее, я хотела бы посмотреть вам в глаза открыто, без стеснения.

– Вот как… Что ж… Хорошо.

У ног Елейлы в тот же миг появилась тонкая длинная туника без рукавов, дева сразу надела ее, после чего поднялась со скамьи, и хотела было обернуться, однако голос предупредил ее желание:

– Не торопись, я еще не поговорил с тобой.

– Говорите, теперь я готова отвечать на любые вопросы.

– За что тебя низвергли?

– За ослушание. Я предала дело Отца.

– Да, самоубийца и Рай – ты разгневала небожителей. И меня лишила очередной радости. Получается, насолила всем сразу. Но, зачем? Зачем нужно было спасать пропащую душу? Ты же знала, что последует сразу за твоим грехом. К чему такая бессмысленная добродетель? Душа той грешницы все равно отправилась ко мне, а ты вместе с ней.

– Я не сожалею. Хоть душа той несчастной и не нашла себя в Раю, однако я выполнила ее посмертную просьбу.

– И какую же? Провела по Райским кущам? – и снова ирония в голосе.

– Нет. Она встретилась со своей семьей.

– Все равно глупо. Она могла бы дожить до глубоких седин и отдать Отцу душу как положено, тогда была бы вечно с семьей. Теперь же, увы, будет отрабатывать вечность здесь. Ты совершила не просто грех, ты совершила ошибку.

Но Елейла ничего не ответила, вместо слов она резко развернулась, и ее глазам предстал Он – Люцифер, Повелитель Ада. Взгляды пересеклись.

– Я не позволял тебе…, – но он не договорил. Люцифер смотрел на нее, пытался что то найти в лице, во взгляде, однако не мог, поэтому продолжил искать, блуждая по лику ангела.

– Каково будет мое наказание? – тихо спросила Елейла, смотря в черные глаза Владыке.

– Я еще не решил, – заключил тот и отвернулся, желая покинуть залу.

– Что же мне делать, Люцифер?

– Ждать…

И он ушел, оставив падшую в одиночестве. Елейла снова села на скамью и принялась чертить большим пальцем ноги по мрамору, она пыталась вывести его лик, лик того, в чьей власти ее вечность.

Глава 3

Детдом! Как много в этом слове… много дерьма…

Дом Малютки по сравнению с этим местом просто Рай на земле, не иначе. И лучше было бы все детство терпеть не совсем адекватных воспиталок курилок, чем абсолютно больных на голову работников детдома и таких же нездоровых воспитанников. Понятное дело, все мы тут в одной лодке, все безродные бесплеменные и, тем не менее, здесь было пострашнее чем в подвале маньяка из любого фильма ужасов.

Меня отправили в сельский детдом, он оказался единственным, где на тот момент было свободное место. Да и чего желать от приюта в захолустье? Мы ж находились в самой заднице российской глубинки, в селе Жупровица.