Когда вся площадь оказалась усеяна безжизненными телами, они двинулись к хижинам. “Голландцы” в испуге прятались под полом и в чуланах. Все до единого были извлечены на свет.

– Ну, кажется, это последний, – возвестил Чиун, взваливая на хрупкие плечи чье то бесчувственное тело и сбрасывая его в общую кучу.

– Откуда ты знаешь? – Римо догнал его.

– Я насчитал этих “Голландцев” триста тридцать четыре человека.

– И что?

– Ровно столько, жителей в Синанджу.

– Иными словами, того, кто нам нужен, мы не поймали.

– Послушай, Римо, – сказал Чиун, горделиво оглядывая результат своих трудов. – Это было ясно с самого начала. Если бы настоящий Голландец потерял сознание, то одновременно исчез бы и вызванный им обман зрения.

– Да, ты прав. Что будем делать?

– Мне кажется, я видел, как кто то бежал в сторону Восточной дороги. Ты никого там не перехватил?

– Нет.

– Тогда я думаю, тебе следует побыстрей двинуться в ту сторону, если хочешь разделаться со своим врагом.

– Тебе как будто не терпится меня услать? – В голосе Римо звучало недоверие.

Чиун пожал плечами.

– Если ты вознамерился сам себя погубить – как я могу тебе помешать? – Римо колебался. – А то гляди – можешь помочь мне разобрать тела. Может, Голландец все же среди них.

– Увидимся позже, – ровным тоном сказал Римо и удалился.

– Пока тебя не будет, я присмотрю за твоей женщиной и ребенком! – прокричал вслед Чиун. И тихо добавил: – Пока ты воюешь с ветряными мельницами.

Римо Уильямс шагал по дороге, ведущей из Синанджу в глубь полуострова. Это был обычный грунтовой проселок, который через несколько сотен ярдов резко упирался в развилку из трех суперсовременных шоссе, на которых не было ни одной машины. На горизонте звезды едва мерцали сквозь густой смог: там был один из самых насыщенных в индустриальном отношении районов Северной Кореи. Легкие Римо даже на расстоянии обожгло едкими промышленными выбросами. Хотя на дороге никого не было, Римо припустил во всю мочь. Если Голландец ушел по этой дороге, он его догонит. Но Римо почему то крепко сомневался в том, что Голландец вообще пошел в эту сторону. Он слишком хорошо знал Чиуна, чтобы не чувствовать очередного подвоха. Но уверенности у него не было, и поэтому он все бежал и бежал, все больше и больше удаляясь, как он и подозревал, от своего главного врага.

* * *

В Синанджу народ постепенно оживал. Для Чиуна это был верный знак того, что Голландец благополучно скрылся.

Некоторых пострадавших Чиун привел в чувство легким массажем шеи. Это увеличивало приток крови в мозг, и они приходили в себя быстрее, чем после укола какого нибудь стимулятора.

Джильда наблюдала за происходящим, малышка Фрея стояла рядом с матерью.

– А если Римо не вернется? – спросила женщина.

– Вернется, – рассеянно бросил Чиун.

– Но только если не найдет Голландца.

– Он его не найдет. Я сказал ему, что Голландец ушел по Восточной дороге. Если он поверил и двинулся в ту борону, то только потеряет время. Если же нет, следовательно, пойдет по Северной или Южной дороге.

– Понятно, – сказала Джильда. – Шансы на то, что он выберет правильное направление, – один к трем.

– Ошибаешься, – возразил Чиун. – Шансы равны нулю. Голландец ушел берегом.

– Тогда зачел! ты послал Римо на восток?

– Затем, что я двадцать лет посвятил его подготовке и не хочу так бездарно его потерять.

– Он догадается, что ты его провел.

– Римо не привыкать! Если в рассудок его был так же могуч, как тело, он мог бы стать величайшим Мастером Синанджу во все времена.