– Но… как?

– У меня есть свои люди даже в королевском дворце.

– И ты можешь связаться с ними на расстоянии? – уточнила я.

– Да, – кивнул он. – Не беспокойся. Жив король или нет, тебя больше никто не обидит…

– Но если короля не стало, то теперь вы королева Ангориана, – сказал мне Клаус Майер. – Вам придется надеть корону, иначе в стране начнется смута. Может случиться даже переворот, если вы не возьмете ситуацию в свои руки…

– О нет… – вздохнула я.

А ведь он прав… По списку подошла моя очередь, и меня уже представили народу как будущую королеву. В храме было не слишком много людей, так что пока еще не всей столице стало известно о моем побеге с собственной свадьбы. Но это дело времени. Смута действительно могла начаться в любой момент.

– Что мне делать? – спросила я у Доминика. Казалось, он единственный, кто знает ответ. Сама я совершенно запуталась.

– Сначала выясним, точно ли король скончался, дальше будем думать.

– Но есть еще Ратцингер, – напомнила я. – Придворный маг даже опаснее, чем его величество. Если бы не он, король бы сам не додумался до того, что можно переселить его душу в другое тело, чтобы он продолжал править.

Вспомнив этого похожего на хищную птицу человека, я передернулась. Встречаться с ним снова не хотелось. В его лице я обрела самого настоящего врага, куда там Мередит Глау!

Спустя некоторое время моему супругу удалось связаться с его осведомителями во дворце. Выяснилось, что король действительно мертв. Его хватил удар прямо в том храме, где не состоялась наша с Клаусом Майером свадьба. Видимо, так на него подействовал мой побег, перечеркнувший все его планы. Однако угрызений совести по этому поводу я почему-то совершенно не испытывала.

А вот за народ Ангориана было тревожно… Как бы то ни было, все же это моя родина. Пусть отец и старался держать меня вдали от политических игр, он сумел воспитать во мне чувство долга.

Прежнего короля в стране не любили. Он ввел множество новых налогов, обдирая народ как липку. А еще успел прославиться своим неуступчивым нравом, и за все годы его правления не было ни единого случая, когда монарх помиловал бы обреченного на смертную казнь, заменив высшую меру другим наказанием.

Также Доминик узнал, что Ратцингера после смерти его величества никто не видел. Тот словно испарился. Похоже, намеренно сбежал, осознавая, что теперь, когда его покровителя больше нет, положение мага при дворе станет вовсе не таким, каким было прежде.

– Мне действительно придется отправиться обратно во дворец? – Я коснулась руки мужа, и он, не стесняясь присутствия Майера, обнял меня, привлекая к себе. – А ты… ты со мной туда поедешь?

– Ты еще сомневаешься? – отозвался он, и я уткнулась лицом в его грудь. На душе стало легче. Я знала – вместе мы справимся. Придумаем что-нибудь. Но в Ангориане я не останусь – меня ждут в Элхорне.

Было так странно чувствовать, что все решилось даже без моего участия. Короля Ганселя забрала смерть, которой он так старался избежать, и вот я вопреки своей воле стала королевой. И меня по-прежнему беспокоил Ратцингер… То, что он убежал, не означало, что маг исчез навсегда. Интуиция говорила, что я про него еще услышу.

– И я тоже буду… с вами… если не прогоните, – смущенно отводя взгляд, пробормотал Клаус, и я заверила молодого человека, что вовсе не собираюсь его прогонять.

Наше возвращение во дворец получилось действительно триумфальным. Посмотреть, как мы втроем выходим из кареты, сбежались все придворные.