– Шаол, я стараюсь, – сказал Дорин.

Он старался, поскольку не знал, как восстановить отношения с другом детства. Решив удалить Селену из Адарлана, Шаол даже не посоветовался с ним. Дорин счел это вероломством. Он сам не знал, почему так обиделся на Шаола.

– Знаю, – мрачно ответил ему Шаол.

– И вопреки всему, что произошло, я уверен, мы не стали врагами, – добавил Дорин, и у него дернулись губы.

«Ты больше никогда не будешь моим другом. Отныне ты – мой враг».

Эти слова Селена бросила Шаолу в ночь убийства Нехемии – со всей уверенностью и ненавистью, скопившимися в ней за эти десять лет. Десять лет она хранила в себе величайшую мировую тайну, сумев загнать так глубоко, что сама неузнаваемо изменилась, став совершенно другой личностью.

Селена и была загадочно исчезнувшей Аэлиной Ашерир-Галатинией, наследницей трона и законной королевой Террасена.

Это делало Селену его заклятым врагом. И врагом Дорина. Шаол и сейчас терялся в недоумении. Он узнал такое, что могло изменить его жизнь, жизнь принца и еще очень многих людей. Будущее, которое он некогда рисовал для себя, уже не наступит.

Той ночью в подземелье Шаол увидел в глазах Селены полное безразличие вперемешку с гневом и усталостью. А еще раньше, другой ночью, когда убили Нехемию, он видел, как Селена перешла невидимую черту. Подтверждение тому – злодейское убийство Могилы, совершенное ею в отместку. Шаол ни на секунду не сомневался: этот переход не был однократным. Когда-нибудь ее глаза снова наполнятся тьмой и из ее внутренней бездны снова вырвутся демоны.

Убийство Нехемии сокрушило Селену. И его действия, его роль в гибели эйлуэйской принцессы тоже повлияли. Шаол это знал. Он молил богов, чтобы Селена обрела прежнюю цельность. Одно дело – сокрушенный, непредсказуемый ассасин. Но королева…

– У тебя такой вид, будто тебя сейчас вывернет. – Дорин оперся локтями о стол. – Расскажи, что с тобою.

Взгляд Шаола вновь сделался отсутствующим. Тяжесть всего, что случилось и чему предстояло случиться, показалась непомерной. Он даже рот открыл.

Трудно сказать, в каком русле потек бы дальше их разговор. Но из коридора донеслись приветственные крики, сопровождаемые ударами мечей о щиты. Вскоре в Большом зале появился Эдион Ашерир – доблестный генерал Севера и двоюродный брат Аэлины Галатинии.

Зал приумолк. Даже король и отец Шаола застыли от удивления. Но в Шаоле сработал инстинкт воина. Эдион не успел пройти и половины зала, как Шаол встал в карауле у ступеней, ведущих на королевский помост.

Естественно, молодой генерал не представлял для короля никакой угрозы. Однако Шаола насторожила горделивая, независимая походка Эдиона. Его длинные золотистые волосы отражали свет факелов. Генерал шел так, словно насмехался над всеми собравшимися.

Слова «красивый» и «обаятельный» слишком поверхностно описывали Эдиона. Правильнее было бы назвать его непреодолимым и даже подавляющим. Высоченный, весь состоящий из мускулов. Его называли воином с головы до пят. Так оно и было. Но все это не лишало его изящества. Взять хотя бы доспехи Эдиона. Они были скроены не для парадов, а для полей сражения и походных условий. Однако Шаол сразу заметил прекрасную выделку кожи и изумительную подогнанность всех частей. С широких плеч генерала свисала белая волчья шкура. К спине был привешен круглый щит вместе с мечом. Меч показался Шаолу старинным, если не сказать древним.

Но лицо Эдиона. И его глаза… Боги милосердные.

Шаол положил руку на эфес своего меча, придав лицу заученное безразличное выражение. Волк Севера, так многие называли Эдиона, был уже рядом с помостом.

У генерала были глаза Селены – глаза династии Ашериров. Бирюзовые, с золотистыми ободками, под цвет волос.