— Что стряслось? — спросила она, кидая купленное на диван.

— Мы с тобой женаты, поздравляю, — Ванька протёр лицо руками. — А я ещё удивлялся вопросам, которые нам задавали.

— Ваня, объясни мне, что это за шутки? — Ксения скрестила руки на груди.

— Это не шутки, хотя, — Ванька протянул ей свидетельство. — В общем, этот отель, аналог древней Гретна-Грин. Куда молодые кретины из Содружества сбегали, чтобы заключить тайный брак. — Он задумался. — Не думаю, что это действительно законно, — наконец, произнёс он. — Всё-таки брак какой-то кузнец заключает. Здесь сказано, что молодые пары знают, зачем сюда приехали, и сразу же дают согласие при заселении. Мы не проверили, думали, что это стандартная процедура…

— А Тихон и не заморачивался, — простонала Ксения. — Узнал, что отель приличный, и… вот. Ваня, что нам делать? Нас родители просто убьют и таким радикальным образом решат проблему.

— Не будет никаких проблем, — Ванька решительно взял свидетельство и порвал его, затем бросил обрывки в камин и поджог, тщательно перемешивая кочергой. — Как я уже говорил, не думаю, что это законно. А без свидетельства никто ничего не докажет. Тем более, никто не потащится что-то доказывать сюда. Отец часто говорил, что, пока твой отец не уговорил Марию Керн отдать свидетельство о её браке с Орловым, все в законности происхождения Константина сомневались. А это… Уверяю, скоро мы будем смеяться, вспоминая эту поездку.

— Я очень на это надеюсь, Ваня, — мрачно произнесла Ксения. — Ладно, давай ужинать и спать. Завтра вылет рано.

— Брачная ночь? — Ванька поиграл бровями.

— Лучше заткнись, — посоветовала ему Ксения и подошла к оставленной в номере тележке с «праздничным» ужином.

* * *

— Оль, ты уже освоила исцеление? — спросил я, заходя в нашу спальню.

— Что случилось? — она соскочила с кровати и подбежала ко мне.

— Немного обжёгся, — ответил я, показывая ей обожжённую руку.

— Боже мой, Андрей, — Ольга на мгновение прикрыла глаза и призвала дар. Я же тупо смотрел на ожёг. Он был большим, обожжена была почти вся кисть. Болело так, что в глазах стояли слёзы. — Как это произошло? — тихо спросила Ольга, а я поднял голову, встретившись со взглядом кроваво-красных глаз.

— Как Верн и говорил, при возросшей интенсивности обучения, травмы неизбежны, — руна в воздухе повертелась и рассыпалась сотней искр, а боль практически сразу прошла, я даже чуть слышно застонал от облегчения.

— Но, не до такой же степени, — серьёзно сказал Ольга, отзывая дар. — К тому же следы остались. Может шрам сформироваться. Я попробую ещё раз конструкт сделать, — она приняла решение и снова принялась рисовать в воздухе руну. На этот раз она немного отличалась от предыдущей. Я внимательно смотрел на безобразный рубец на тыле кисти, который не позволял пальцам полноценно сгибаться. Пара искр от активированной кровью руны попали прямо на рубец. По руке прошло тепло, и рубец начало стремительно уменьшаться в размере.

— Здорово, — тихо проговорил я, поднимая взгляд на Ольгу.

— Я слегка изменила изначальную формулу, — призналась она. — Слегка её усилила. Завтра повторим. За один день этого делать нельзя. Мы, конечно, благодаря Паразиту, хорошо питаемся, но сегодня тебе всё равно лучше не напрягаться физически.

— Почему? — я помассировал ещё недавно обожжённую кисть, возвращая ей чувствительность. — Меня, знаешь ли, не прельщает мысль снова ночевать на диване в гостиной.

— Потому что целители не чудесно исцеляют. — Фыркнула Ольга и обняла меня, уткнувшись в шею.