Иар Эльтеррус. Наследник
Пролог
У огромного панорамного окна стоял уставленный аппаратурой и заваленный папками рабочий стол, возле которого сидел в инвалидном кресле высокий седой человек с острым профилем и пронзительным взглядом золотистых глаз. Видно было, что у него нет левой руки, а лицо испещрено шрамами. Он внимательно читал что-то на большом, развернутом прямо в воздухе голографическом экране. Иногда кривился, но ничего не говорил, продолжая быстро просматривать текст. Дочитав, хозяин кабинета с хорошо заметной досадой пожевал губами, затем нажал какую-то кнопку на пульте перед собой и бросил в микрофон: — Томилин пришел? — Ждет в приемной. — Зовите. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и в кабинет вошел среднего роста подтянутый, но уже в возрасте мужчина с незапоминающимся лицом. Тысячи похожих на него людей ходили по улицам городов Империи. Вот только взгляд его выдавал, что этот человек далеко не прост. Здравствуйте, Николай Петрович! — улыбнулся вошедшему хозяин кабинета. — И вам доброго дня, Александр Викторович. Зачем вызывали? — Садитесь, сударь, в ногах правды нет. Есть что обсудить. Гость пододвинул себе кресло и сел. Возникший словно ниоткуда секретарь тут же поставил перед ним крохотную чашечку ароматного и очень крепкого кофе, после чего исчез. Александр Викторович с тоской посмотрел на нее и вздохнул — ему кофе нельзя было ни при каких обстоятельствах. Он пробежался пальцами по пульту своего инвалидного кресла, и оно отъехало от стола. Стороннему наблюдателю в этот момент стало бы ясно, что у хозяина кабинета нет не только левой руки, но и обеих ног. — У меня к тебе два вопроса, — нарушил молчание Александр Викторович. — Во-первых, каковы наши варианты? — Вы их знаете, все пять, — удивленно посмотрел на него Николай Петрович. — С чего вдруг такая срочность? — Врачи сегодня выдали свой приговор, — криво усмехнулся хозяин кабинета. — Мне остался максимум год, да и то при очень большом везении. — И ничего нельзя поделать?.. — мертвенно побледнел гость. — Ни один из мальчишек еще не готов… — Потому и спрашиваю, каковы наиболее приемлемые варианты. — Ясно… Что ж, в таком случае их всего два. Остальные трое совсем зеленые. — Седьмой и двенадцатый? — предположил Александр Викторович. — Они самые, — кивнул Николай Петрович. — Но я больше склоняюсь к седьмому. — Почему? — удивился хозяин кабинета. — Насколько мне известно, двенадцатый лучше умеет просчитывать ситуацию. Да и порешительнее он. — Дело в том, что у него в характере есть кое-какие настораживающие черты, — вздохнул гость. — У меня иногда возникает ощущение, что мальчишка вообще не тот, кем кажется. Кое-какие его высказывания наводят на такую мысль. Затем он словно спохватывается и снова становится идеальным курсантом, говорящим только то, чего от него ждут. — Что за высказывания? — Осторожные намеки на то, что в самоуправлении нет ничего плохого. Ничего крамольного, но некоторые выражения словно из американской прессы скопированы. И мне это не нравится. — Мне тоже, — нахмурился Александр Викторович. — Боюсь, придется использовать для проверки крайний вариант. Нужно спровоцировать мальчишек показать свое истинное лицо, иначе… Он покачал головой. — Хорошо, — наклонил голову Николай Петрович. — Хоть и не слишком хочется такое делать, подло это, но вы правы. |
