– Так. А кто звонил, ты, конечно, не помнишь?

– Я и сам-то разговор едва вспомнил, только когда ты спросила. Был занят сборами в дорогу и мыслями о родителях. Но сейчас я совершенно точно помню, Янис говорил: «Звонила какая-то леди», то есть женщина.

– Уже кое-что. – Я отхлебнула сока и задумчиво уставилась в окно. – Ты ешь, ешь.

– Женя, а почему ты об этом спросила?

– Понимаешь, тот, кто стрелял в тебя в аэропорту, приехал туда заранее, приготовился, а значит, точно знал, что Никита Алмазов еще жив.

– А звонила женщина, и поэтому ты тетю Машу подозреваешь? Так нельзя!

– Не горячись. Подозревать – моя работа, но не только поэтому. Примерно половина населения земли женщины, так что женский голос не может быть доказательством вины лично Марии Федоровны. Подозрительно все: и ее исчезновение из вашей квартиры, и тот факт, что на связь не выходит, и то, что тебя вызвали из Англии. Но телеграмму мог отправить другой человек, от ее имени например. Нужно все прояснить и для начала поговорить. Как правило, прислуга неплохо осведомлена о делах хозяев.

– Меня здесь легче устранить? – Мальчишка нервно запнулся на последнем слове.

– Конечно, – «утешила» я, – и дешевле, не надо тратиться на билет до Лондона. – Усмехнулась: – Чего преступники не могли предвидеть, так это того, что в самолете ты познакомишься с Евгенией Охотниковой.

– А, – обрадованно встрепенулся Никита, – я наводил о тебе справки!

– Да? И что говорят?

– Ты правда служила в этом, забыл, как называется…

– Правда, – предупредила я мысль.

– А в этом… как его…

– А вот это – лгут, – припечатала я с самы