Почувствовав острую необходимость остаться одному, Гаврила Платонович нарочито громко захрапел, причем захрапел, как вполне здоровый человек, но никак не умирающий.

— Спит… Спит… — снова зашипели наследники.

Клубок змей тихо, бесшумно расползался по сторонам, вскоре все твари до одной выскользнули из спальни, а Гаврила Платонович открыл глаза, повернулся на бок и снова задумался…

* * *

Очаровательная молодая дама Маргарита Аристарховна Ростовцева с постели поднялась рано: в десятом часу. О, это хмурое утро… Оно внедрилось в мозг, давило на виски, навевало грусть с тоской. Графиня прошлась к окну, отодвинула занавеску и недовольно опустила уголки губ. Январь наступил, пасмурно, наверно, снова пойдет снег. Опять снег, опять мороз… Миниатюрной и прехорошенькой Марго с удивительно живым и притягательным лицом стало скучно, очень-очень скучно. Просто некуда себя деть — вот досада!

— Ммм! — протяжно вздохнула она. — Чертовски надоела зима… и постная еда… и постные лица… О! А кто это к нам?

У парадного остановилась карета на полозьях, стало быть, кто-то с визитом пожаловал, странно, потому что сегодня не визитный день. Увидев княжну Дубровину, особу малоприятную, Марго поспешила вниз, понимая, что у той срочное дело, ибо дружбы между ними не водилось, чтобы вот так запросто приезжать. Едва она ступила на лестницу, а с докладом уж лакей спешил, держа маленький поднос для визиток:

— Ваше сиятельство, к вам пожаловали-с…

— Знаю, — перебила Марго, — в окно вида́ла. Проси.

Марго приняла княжну в белой гостиной, а не в будуаре, дав понять, что на светскую длинную болтовню не настроена, тем не менее готова выслушать. Из вежливости, как гостеприимная хозяйка, предложила испить чаю. Княжна… М-да, до чего ж неудачное творение Господа — княжна Татьяна, она напоминала растение, которое постоянно забывали полить, оттого оно выросло чахлым и ядовитым. Замужем не была, а ей уж лет тридцать, да теперь никто и не возьмет за себя — кому нужна столь непривлекательная, с вечным выражением обиды на невыразительном лице старая дева? Впрочем, она тщательно скрывала возраст, полагая, что кругом одни слепые и жаждут обмануться. Итак, княжна, усевшись на канапе с выпрямленной спиной и вытянутой шеей, словно ее некто невидимый придерживал за макушку, от чая отреклась:

— Не извольте беспокоиться, Маргарита Аристарховна, я ненадолго. Князь Гаврила Платонович послал за вами, просил приехать к нему немедля!

Странно, что князь не прислал письма с лакеем Карпом — его любимцем, а послал родственницу, подумала про себя Марго, вслух осведомилась:

— А что такое? Отчего эдакая срочность?

— Князь… — Княжна поднесла к глазам белоснежный платочек с широкой полоской кружев по краям, трагически вымолвив дрогнувшим голосом: — Умирает.

— Крестный умирает?! — ахнула Марго.

Трудно поверить, что князь, обладающий невероятной силой и крепостью, весельчак и обжора, отсюда за глаза прозвали его Гаргантюа, как персонаж романа Рабле, умирает. На осенней охоте он гнул двумя пальцами медные пятаки, скакал на лошади наперегонки с Марго, плясал на балах, ел за четверых, а ему без малого шестьдесят восемь — с чего бы князю помирать?

— На ладан дышит, — тем временем убеждала княжна.