|
С мужем они прожили двадцать лет, потом он заболел, а она не смогла ему помочь, она знала о его скорой кончине, и, когда он умер, Ванга уснула. Проспала вплоть до его погребения, проснувшись, сказала, мол, провожала мужа до того места, где ему определено теперь находиться. С тех пор она не снимала черного вдовьего платка. Ванга верила в загробную жизнь, в неотвратимость Судьбы. За год ясновидящая умудрялась принимать около миллиона человек. Деньги за прием, между прочим, шли не ей, а в городскую казну. Каждый посетитель приносил с собою кусочек сахара, до того три дня пролежавший у него под подушкой. Ванга брала сахар и рассказывала человеку про его прошлое и, разумеется, про будущее. Прием длился не более четырех минут, причем некоторых страждущих она категорически отказывалась принимать: не любила сообщать людям о грядущих неотвратимых бедах. Кстати, приехать в Петрич к Ванге было не очень-то просто: требовалось спецразрешение властей на посещение приграничного городка. Вангелию болгары зачислили научным сотрудником специально созданного Института суггестологии. Она, как говорится, сидела на твердом окладе, а всем, ее посетившим, раздавала анкеты, в которых следовало указывать, что прорицательница предсказала и насколько полно оправдались ее пророчества. Перед смертью Ванга Дмитрова сказала, что во Франции живет девочка, которая ослепнет в десять лет и получит ее дар ясновидения. И якобы еще одна такая девочка живет у нас, в России.
Сергач закончил и налил себе еще кофе, благо кофейник был рядом, на столешнице. – Эрудиция Игната Кирилловича вызывает уважение, – нарушил общее молчание Витя Фокин. – А я слышал, что Ванга числилась в болгарском КГБ, – сказал Федор. – Ее заранее снабжали досье на некоторых клиентов, на нее работали таксисты из Претича, склоняли пассажиров к откровенной беседе и выясняли биографические подробности. Ванга поражала мистически настроенного нужного клиента отменно отрепетированной прозорливостью и после задавала интересующие КГБ вопросы. – Не стану вам... тебе, Федя, пардон, Федор, возражать, – улыбнулся Игнат понятливо. – Ты меня провоцируешь, да? Думаешь, я мистик до мозга костей? Думаешь, я начну защищать с пеной у рта Величайшую из прорицательниц? Ни фига. Я скептик, жизнь-злодейка заставила заниматься «черной» магией, но я... – Игнат! – ужаснулся Фокин. – Ты практикуешь «черную» магию?! – Я профи, а профессионализм предполагает денежное вознаграждение, а разница между так называемыми «белой» и «черной» магиями лишь в том, что адепты первой не берут платы за оккультные услуги, ферштейн? – Вангелия Дмитрова непосредственно у клиентов денег не брала. – Так точно, Виктор Анатольевич, – Игнат промочил горло остывшим кофе, – болгарку с некоторой натяжкой справедливо назвать «белой». Нашенская «Ванга» в кавычках во время зимних гастролей в столице, точнее, сопровождающие ее лица тоже брали втридорога не со всех. Полезных людей баба Глаша обслуживала ради славы. Таким образом, Глафира Ивановна в лучшем случае «серая» магиня. Шучу. – Заканчиваем прения, – скомандовал Федор. – Что ты говорил брату про «русскую Вангу»? Рассказывай. – О'кей, только сначала открою источник моей информации и эрудиции. Подробности о болгарке Дмитровой и пенсионерке Мальцевой я узнал от закадычного дружка из тусовки мистиков по кличке Архивариус. Лично я никогда Вангелией не интересовался и на прием к бабе Глаше не ходил. Архивариус просветил меня насчет болгарской ясновидящей, а я все, что запомнил, то и пересказал тогда Андрею и сейчас вам. Он же, друг Архивариус, сходил зимой к бабке Мальцевой, и она буквально свела его с ума. Представляете, бабка с ходу, без всяких предварительных ля-ля, заявила, что одного из товарищей Архивариуса сглазили, в смысле – навели порчу. |
