— Кто идет? — донесся до Растопченко, едва он зашел под арку, зычный голос кузнеца Макара, караулившего на смотровой площадке башни. — Что надобно?

— Отец Геласий прислал узнать, достаточно ли свинца да пороху осталось, — рискнул откликнуться Витя, хотя страшно боялся попасть впросак.

— Да есть еще, — голос Макара прозвучал намного дружелюбнее. — А ты сам кто таков будешь, что-то не признаю тебя?

— А я князя Никиты Романовича подручный, — быстро сочинил Витя. — С дружиной его из Москвы прибыл.

— Ах, из Москвы, — протянул Макар. — Я и чую, не нашенский. Я всех белозерских-то наперечет знаю.

— Что там видать, с высока-то? — решил поддержать разговор Витя, лихорадочно оглядываясь по сторонам: где же та самая дверь в подземный проход, о которой говорил ему Гарсиа.

— Да что видать? Ничего не видать, — неторопливо ответствовал кузнец. — Чернота одна.

Факелы, освещающие башню изнутри, горели только во втором и третьем ярусе, а внизу было очень темно. Витя принялся рукой ощупывать стены, надеясь натолкнуться на решетку или железные замки. Неудачно ступив, он напоролся на груду каких-то битых горшков и, поскользнувшись, едва не упал на земляной пол.

— Ты там убился, поди, служивый? — спросил его Макар и как нельзя кстати предложил: — Сейчас факел скину, лови.

Через мгновение сверху понеслась огненная стрела. Витя изловчился ухватить факел за деревянную ручку, с большим трудом удержав равновесие. Но теперь он спокойно мог осмотреться внизу. На площадке, где он стоял, никаких решеток и дверей не было. Вправо вел узкий проход, заставленный высокими дубовыми бочками и кадками. Раздвинув их, Витя протиснулся дальше и в блеклом мерцающем пламени факела увидел в конце прохода ту самую дверь. Высоченную, в два человеческих роста, и, наверное, очень тяжелую. На ней, как и говорил Гарсиа, тускло поблескивали три внушительных размеров замка, а сверху ее закрывала толстая, обвитая паутиной решетка.

— Это ты там лазаешь, служивый? — снова раздался свысока голос Макара. — Потерял что ли чего?

— Да факел вот уронил, — бойко соврал Витя.

— Гляди, затухнет, — предупредил его Макар.

— Вот я и боюсь.

— Нашел?

— Нашел. Спаси тебя Господь, — вспомнил Витя как принято здесь благодарить и вышел из башни на улицу, где поджидал его вконец приунывший Рыбкин.

— Ну, что там, товарищ майор? — вяло спросил он Растопченко.

Но Витя отмахнулся. Не мешай, мол. Мысли лихорадочно скакали в его мозгу. Пройдя вдоль стены башни как раз в ту сторону, куда, по его предположению, должен был вести подземный ход, он и сам не знал, что ищет. Действовал скорее интуитивно. И обостренная окружающей опасностью интуиция его не подвела. На самом стыке мощного фундамента башни, сложенного из огромных серых валунов, с землей, Витя увидел небольшое углубление, похожее на подкоп. В два прыжка подскочив к эгому месту, Витя посветил факелом внутрь дыры. Насколько он мог рассмотреть, она была длинная и довольно широкая, а главное — выходила прямиком на какую-то дорожку, казавшуюся, если смотреть, как Витя, из-под стены, весьма узенькой, но вымощенную камнем.

Витя попробовал пролезть в подкоп. Но крупные габариты фигуры позволяли ему это сделать только наполовину. Назад вытаскивать себя оказалось намного труднее. Витя даже испугался на мгновение, что так и останется здесь висеть, пока вся башня не рухнет к черту лет через сто.