— Рассказал ли он о старом Сус-Хомаше, который хотел меня спасти?

— Да. У Сус-Хомаша две дочери. Одна из них — супруга юного вождя Пиды. Они до сих пор живут душа в душу. А тогда на нее напал Сантэр; он ударил ее по голове, и все посчитали ее мертвой. Привели тебя. Оказывается, и сегодня индейцы утверждают, что ты спас ей жизнь. Потому Пида и сегодня в неоплатном долгу перед тобой, он твой друг.

— А его жена здесь?

— Представь себе! Узнав, что к горе Виннету пригласили и Олд Шеттерхэнда, она не могла усидеть дома и захотела снова увидеть своего спасителя. Кажется, с женщинами кайова происходит то же самое, что и с женщинами сиу: они отправились на совет. Но где они сейчас, я не смогла узнать.

— Ты перескакиваешь с одного на другое. Ты говорила о двух дочерях старого Сус-Хомаши. Одна была женой Пиды. Другая…

Тут Душенька выпалила, словно всегда была готова к этому вопросу:

— Ее зовут Какхо-Ото. Она хотела и должна была стать твоей скво, чтобы спасти тебя, но ты отказался. Несмотря на это, она помогла тебе бежать. Она так и не вышла замуж. Ни один мужчина не прикоснулся к ней. Для нее память о тебе и Виннету была всегда священной, она стремилась взрастить в своих соплеменниках миролюбие и любовь к ближнему. Самое заветное ее желание — прийти к горе Виннету и увидеть там тебя. Но тебе не суждено узнать ее. Она давно состарилась и стала безобразной. Она надеется увидеть тебя, но уверена, что ты ее не узнаешь. Именно она и выслала к нам кайова, чтобы предупредить нас и привести сюда. Мы можем полностью положиться на него. Дальше он поведет себя так, будто он наш человек, будет исполнять любое наше желание, если оно не противоречит его понятиям о любви к родине и о чести. Ты рад этому?

— Да, очень! Твоя радость удвоится, когда ты познакомишься с этим человеком поближе. А сейчас, прошу, дай нам спокойно отдохнуть. Похоже, завтра будет тяжелый день; он потребует от нас много сил.

Она согласилась и очень скоро вернулась в свою палатку. Все остальные тоже легли спать. В других обстоятельствах я каждому определил бы время заступления в караул, но я знал, кем был кайова, и мог всецело доверять ему, а потому не счел необходимым выставлять часовых. Однако наш старый Папперман, как известно, придерживался иного мнения. Он лег вблизи индейца, чтобы всю ночь держать его в поле зрения. У меня не было причин препятствовать ему.

Следующим утром меня разбудил не кто иной, как Папперман. Он выглядел очень взволнованным, лицо его стало пунцовым.

— Простите, мистер Бартон, — торопливо начал он, — что я перебил ваш сон! Произошло нечто весьма скверное, заставившее меня разбудить вас сейчас же.

— Что же? — спросил я, быстро вскочив.

— Ужасное! Просто жуткое!

— Да что такое? Говорите скорее!

— Так сразу не могу… Я должен сначала подготовить вас.

— Ни к чему! Выкладывайте напрямик!

— Если я вас не подготовлю, вас хватит удар, от которого вы не оправитесь!

— Только меня одного?

— Да!

— Нет, нет! Хотя и у меня волосы встали дыбом, когда я это увидел! Я испугался так, словно это была моя собственная жена, а не ваша!

— Вот оно что… Дело касается моей жены?

— Да, естественно, вашей!

— Слава Богу!

Я облегченно вздохнул. Бравый охотник в самом деле выглядел так, словно случилась непоправимая беда. Но когда он заговорил о Душеньке, я тотчас успокоился.

— Слава Богу? — переспросил он, не веря своим ушам.