|
– Как он просочился? – спросил тот, поднимая оброненный Чижиковым пакет. – Представления не имею! – пожал плечами Котя. – Я тебя в душ запустил, выхожу на кухню – а он тут сидит! Представляешь? – Не очень… – Громов взрезал упаковку сосисок. – Ковшик какой нибудь дай… Да что ты суешь, брат! Ну как сюда сосиски влезут? Кастрюльку тогда давай… Нет, я не понял, как он опять сюда попал. Ты что, брат, дверь не запер? – В том то и дело, что запер! Закрыл на ключ! – Странно… А чего ему надо то было, таракану этому? – Да я сам толком не понял… – слукавил Котя. Отчего то ему не хотелось посвящать друга во все подробности истории с продажей китайского сундучка. – Мямлил ерунду какую то. – Как у вас тут все сложно… – хмыкнул Дюша, наливая в кастрюльку воду. – У нас как то попроще. В квартиры никто не вламывается, люди из воздуха не появляются, покой и лепота. Ты билет то купил? Ну, на самолет с серебристым крылом? ЭПИЗОД 8 Тайна «Илиады» Россия, Санкт Петербург, май 2009 года Вечером кот Шпунтик опять повел себя неадекватно: снова бросался в пустой угол, рвал воздух когтями, ярился и орал ненормальным голосом, как и накануне в кухне. Только на сей раз это случилось в одной из комнат – там, где жила Коллекция. Громов с Чижиковым некоторое время молча наблюдали осатаневшего кота, а тот еще минуты три увлеченно бился с неведомым противником, и лишь потом, устало шипя, уселся на пол посреди комнаты и стал вылизываться. Победил? – Слушай, брат… – задумчиво глядя на кота, прогудел встрепанный Громов: он уже лег спать и вопли кота разбудили его. – А он у тебя того… нормальный, а? Потому что если он что то подобное выкинет в самолете, это ничего – в багажном отсеке все орут и воют. Но вот если на таможне… Китайцы могут не понять. – Знаешь… – не менее задумчиво ответил Котя, – раньше подобного не случалось. Вот веришь, второй раз такое вижу. Всегда был удивительно спокойный и даже рассудительный кот… Может, у него сезонное обострение? – Странно все это… – почесал бородку Дюша. – Ты его, брат, каким нибудь кошачьим галоперидолом покорми на дорожку, что ли… И Громов ушел спать. Завтра он улетал в Москву, а оттуда в Пекин, и возиться с котом, тем более что Шпунтик уже подуспокоился, даже на карниз не полез, Дюше было некогда. Чижиков остался в комнате. Он взял Шпунтика на руки, посадил перед собой на стол и некоторое время беседовал, успокаивал и увещевал. Кот смотрел на хозяина круглыми глазами и молчал, но, едва тот закончил, тотчас спрыгнул на пол и с гордо поднятым хвостом проследовал на кухню, временами оглядываясь, идет ли Чижиков следом. Этот прием был не нов: Шпунтик возжелал питания. Питание должно поступать вовремя. Накормив и погладив кота, Чижиков вернулся в кабинет, к треснувшему бюстику Мао Цзэ дуна, сигарете и раздумьям. События последних дней развивались как то слишком для него стремительно и даже бурно: внезапное предложение Громова поехать в Китай, удачная продажа сундучка, таинственная попытка взлома квартиры, визит человека по имени Сергей, его путаные речи, выкрутасы Шпунтика, наконец, странные звуки, которыми с недавнего времени ночами полнилась квартира, – все это приводило Чижикова в смятение. Он даже поймал себя на ощущении, что ему неуютно в старом и любимом доме. Было о чем покурить и подумать. Или хотя бы попытаться выкинуть из головы все эти странности, поскольку отлет в Пекин был не за горами, а еще следовало поменять кучу рублей на кучку долларов и оформить кошачий паспорт. В качестве средства для умиротворения и примирения с окружающим миром у Коти, помимо сигареты с чашкой кофе, в распоряжении был еще один действенный метод, приводивший его в чувство вернее и быстрее прочих. |
