|
Я мигом. И действительно удивительно быстро и бесшумно помчался вверх, перепрыгивая через три, а то и четыре ступеньки. На площадке, где располагалась Котина квартира, замер на мгновение, а потом исчез – рванул еще выше. Чижиков послушно стоял, где было сказано, напряженно вслушивался в обступившую его тишину и ждал. По Моховой промчалась машина. В глубине двора отчаянно заорал кот. Недалеко звучно хлопнула форточка. И – снова тихо. Котю опять затрясло. Все это было уже очень слишком. Борн вернулся так же беззвучно, как и исчез, махнул рукой от двери Котиной квартиры: поднимайся! – Ну? – шепотом спросил Чижиков, доставая ключи. – Или там никого и не было, или они бегают быстрее, чем я, – пожал плечами Алексей. – В любом случае, на лестнице сейчас никого кроме нас. Чаем угостишь? – С вареньем? – машинально спросил Чижиков, пропуская гостя в прихожую и закрывая дверь изнутри. – Почему с вареньем? – Да это я так, одну знакомую вспомнил. – Терпеть не могу сладкого, – покрутил бритой головой Борн. – И потом, чай надо пить ради чая. Если это, конечно, чай. Понимаешь меня? – В общих чертах, – усмехнулся Чижиков. – Проходи вон, на кухню. У меня как раз есть чай. Который чай. – А! Вот ты почему про варенье спросил! – усмехнулся Борн, показывая на стол, так и не убранный с момента вполне безумного чаепития с Никой. – Гости заходили? – Ну… да, – улыбнулся Котя отчего то смущенно. – Что то в этом роде. – Ну ну, – проницательно посмотрел на него Алексей. – И часто в последнее время к тебе заходят такие… гм… гости? – Какие – такие? – насторожился Чижиков, чувствуя в интонации бритого некий подвох. – Ростом примерно до сих, – отметил ладонью уровень плеча Борн. – Волосы коротко стрижены, глаза пронзительно голубые, любит говорить «между прочим». Фиг отделаешься. Называется Ника. – А ты откуда?… Ах да, ты же за мною следил. – Вот вот. Оттуда, друг мой ситный, оттуда. Все расскажу, не волнуйся. – Да уж… Хотелось бы уже, чтобы кто то мне все рассказал… Шпунтик, это свои. – Ух, какой роскошный котище! – восхитился Борн при виде вступившего в кухню кота. И тут же присел рядом с ним. – Шпунтик, да? Кот поглядел на пришельца равнодушно – так, взглядом мазнул, но то, что бритый не полез прямо с порога гладить или еще с какими глупостями, кажется, оценил. – Рррроскошшшшный, ррррроскошшшшный зверь… – почти промурлыкал Алексей. И вдруг медленно, аккуратно вытянул в сторону кота указательный палец. – Он вообще то незлой, но иногда… – поспешил было успокоить нового знакомого Чижиков, но осекся: Шпунтик безо всякой агрессии, скорее охотно потянулся к вытянутому пальцу, будто так и должно быть, будто так и положено, – после чего старательно кончик пальца обнюхал и в заключение потерся головой о руку Борна. Вся процедура не заняла и полминуты. – Ты случайно не дрессировщик? – Нет, просто котов уважаю, – легко поднялся на ноги Борн. – То есть ты хочешь сказать, что только что оказал ему уважение? – Ага, – кивнул Алексей. – Я оказал ему большую кошачью уважуху… Ну, теперь, когда мы все перезнакомились, тащи лед, что стоишь? ЭПИЗОД 17 Хочешь поговорить об этом? Россия, Санкт Петербург, май 2009 года Алексей Борн по достоинству оценил чай «пуэр», а от водки отказался. Сказал: не пью. И тебе не советую. У тебя завтра трудный день, как я понимаю. Ведь так? Так, сознался, Котя, именно так. Лететь надо, а вещи еще не собраны. |
