Интересно, насколько велики истинные размеры бедствия? Особенно меня заботят подводные айсберги, скрывающиеся за словом долг. Боюсь моих сбережений за четыре с половиной года работы не хватит, чтобы проценты выплатить, если они с момента появления прабабушки в России тикать начали.

   Ох, меня всегда история нашей семьи смущала. Скажите, что умопомрачительная сербка могла найти в унылом помещике, на которого всего-то тысяча человек горбатилась? Да не просто найти, а яму такого размера в процессе поисков выкопать, что у нее дочь родилась! Я видела старое фото этого облезлого господина, убитого во время революции - мышь серая летучая. Всегда счастьем считала, что это недоразумение породу не сильно испортило. Глаза остались жгуче карими, а волосы, будто вороново крыло. Единственное, кожа утратила роскошный золотистый оттенок южного солнца и приобрела, как говорят некоторые, аристократическую белизну.

   Пиликнул телефон, я провела пальцем по экрану, открыв письмо от мамы. Быстро пролистала его, стараясь не заострять внимание на восклицательных знаках, но все равно споткнулась в самом конце: шерсть черной кошки, необходимая для ритуала я еще могу понять и достать, но где взять хвост белого хомяка? Хвосты, в принципе у хомяков есть?

   Собака в метро сама по себе - явление не такое уж редкое. Особенно, если она никого не трогает. И тем не менее, всегда найдутся подозрительные люди, которых одинокий друг человека страстно заинтересует.

   Пятидесятишестилетняя начищающая пенсионерка, не так давно с почетом отправленная на заслуженный отдых, сразу заметила целеустремленного бассет-хаунда. Ее весьма насторожило то, как пес зашел в вагон поезда метро - аккуратно прошмыгнув между ног плотного пассажирского потока, быстренько пролез к противоположной двери и сел, прислонившись к бортику сиденья.

   Пенсионерка была продвинутой теткой. Она шарила в девайсах, серфила в интернете и очень любила читать о заговорах. Воспитанная в строгости советским режимом, где каждый был друг другу серым зубастым хищником, Клавдия Петровна теперь везде видела происки врагов. Причем не врагов государства, а ее личных, жаждущих сжить женщину с белого света.

   Заговоры были везде. Заговоры были по всюду. Взять хотя бы жильцов дома Клавдии Петровны. Сначала она поймала за руку того, кто лапочки на этаже выкручивал, поаплодировала сама себе и рьяно взялась за поиски тех, кто с балкона семечки лузгал, сбрасывая шелуху на территорию у подъезда. Фактически рискуя собственной жизнью и прической пенсионерка днями сидела в засаде, выслеживая несознательных жильцов. И ведь выследила! Ну после двух раскрытых дел, отыскать собаку дважды в день оставлявшую под окном женщины весьма неприятные артефакты труда не составило. Как и избавится от бездомного дворового пса, которому сердобольные дети построили конуру среди деревьев за домой. Один звонок куда следует и...

   Клавдия Петровна исподтишка взглянула на бассет-хаунда. Не нравилась пенсионерке собака. Определенно не нравилась. Была в псе какая-то тайна, чей запах женщина чуяла за версту, и прежде чем она совершит звонок, куда следует, необходимо прилежно порыться там, куда этот возмутительный пес направляется.

   Лев Николаевич Толстой размышлял о собачьих инстинктах. Не то, чтобы у оборотней их не было - они были. Порой, путешествуя в четвероногом обличие колеса автомобилей и велосипедов вызывали обильное слюноотделение, а кошки дикую ненависть, но сила воли помогала держать поведение в узде из железа и клепок. Капитан вздохнул и отвел взгляд грустных глаз от велосипедной шины, которую держал в руках довольный подросток.

   Двери в очередной раз открылись и пес втянул носом запахи со станции. Ага, воришка здесь вышел. Поднырнув под грузного мужчину, бассет-хаунд вышел на Третьяковской и потрусил к переходу на зеленую ветку.