— Тебе нельзя, — попробовал возразить Яков, — ты командир.

— Останешься за меня на три дня, — распорядился Ларионов.

— Давай я пойду? Тебя же полгорода знает в лицо.

— И я их знаю. А немцы, прежде чем стрелять, спросят у меня документы. А у тебя — нет…

И вот документы спросили, да так неожиданно, что Даня протянул лишнюю секунду, чем вызвал подозрение.

— Аусвайс! — фашист готов был сорвать с плеча карабин и взять Ларионова на мушку.

Изображая виноватую улыбку, недопонял, мол, Даниил сунул руку во внутренний карман. В конце концов три человека — это не так много. Даня сделал шаг вперед, одновременно рука разогнулась со скоростью стальной пружины и ударила врага ребром ладони в горло. Сильный пинок отправил автоматную очередь второго противника в небо. Свингом слева Ларионов сбил его с ног. Третий солдат успел сдернуть с плеча винтовку и теперь передергивал затвор. Дане показалось, что он видит все это в замедленной съемке. Он подскочил к фашисту, отвел ствол в сторону и влепил кулак в челюсть. Острая боль метнулась к локтю, давая понять, что последний выпад был не самым удачным, сказалось отсутствие боксерской практики на руководящей работе.

Даниил развернулся и нырнул за угол, из-за которого и появился патруль. Он бежал изо всех сил, понимая, что только удар в горло одного из противников вывел из строя надолго. Остальные оклемаются через несколько секунд. Первые выстрелы прозвучали, когда командир домчался до конца дома. Он повернул во двор, слыша, как сзади раздаются команды. Наверняка фашисты постараются оцепить район. К счастью, память не подвела, и двор оказался проходным. Не останавливаясь, Даниил пересек улицу, еще один двор, потом побежал по переулку. Стрельбы сзади больше не было, но погоня продолжалась. Ларионов изменил направление, бежать все время по прямой опасно. Из оцепленного района он вроде выскочил, но расслабляться нельзя, сегодня на улицах патрулей раза в три больше, чем ему доносила разведка. Даниил спрятался в подъезде, чтобы передохнуть и придумать, что делать дальше.

Ходить по улицам опасно, но где можно укрыться? После ареста Валеры с его бригадой и исчезновения Ксанки все знакомые адреса представляются ненадежными. Значит, надо идти по полузнакомым. Что-то в городе произошло, раз столько патрулей, возвращаться с пустыми руками глупо, получится, что зря рисковал. Даня мысленно представил карту окрестного района. Вблизи было только одно пристанище — воровская малина, где любил отираться Кирпич. Он ведь тоже ушел из партизанского отряда после того, как Яшка намекнул на то, что Жора — подозрительный тип. Если не сам Сапрыкин, так след его должен отыскаться, а Костя — очень информированный человек.

Командир Мстителей отыскал неприметную ржавую дверь в полуподвал и постучал три раза. Пауза была длинной, но повторять стук было нельзя.

— Кто там? — глухо спросили через три минуты.

— Я к Кирпичу.

— Не знаю такого.

— Я его родственник, Ларионов.

Лязгнул запор, и дверь приоткрылась, потом распахнулась совсем, на пороге стоял сам Сапрыкин.

— Заходи, коль не сутись.

— Ну и родственники у тебя — кошмар, — сказал хриплый голос.

— Каких бог дал.

— Здорово, начальничек.

— Привет, — сказал Даниил, с трудом разглядывая здорового детину, одетого в грязное рванье.

— Батя! — откуда-то из темноты появилась Натка и повисла на шее отца.

— А мальчишки где?

— В «буру» дуются.

Дочь за руку отвела Ларионова в дальний угол подвала, отгороженный занавеской.

— Привет, батя, — как ни в чем не бывало, сказал Петька, шлепая засаленной картой об стол.