— Считаю, что вам лучше немного подождать, мистер Ффолкс.

— Меня зовут Роланд. И поскольку ты вскоре станешь моей женой, думаю, вполне приличествует называть меня по имени. Даю тебе на это разрешение.

— Я буду звать вас дураком. Нет, старым дураком. Это, пожалуй, вам лучше всего подходит.

Он влепил ей пощечину. Резкая неожиданная боль и жар, разлившийся по лицу, заставили девушку невольно вскрикнуть, но она немедленно взяла себя в руки. Нет, она не покажет страха, но. Господи Боже, как это трудно, как тяжело!

— Ну вот, теперь ты наконец молчишь. Женщины вообще не должны много разговаривать, — заметил Ффолкс, поднимаясь, и Кэролайн заметила, что он уже успел переодеться в халат из темно-синей парчи с простеганными манжетами, и над крученым поясом нависало жирное брюхо. Ффолкс потянул за пояс, и полы разошлись. Его живот, твердый и выступающий вперед, был белее апостольника монахини. Ниже виднелся редкий пучок седеющих волос, среди которых покоилась его мужская плоть. Кэролайн затошнило. Сейчас вырвет!

Но девушка упорно не сводила взгляда с этих тоненьких ножек, с вяло повисшего “мужского достоинства”, и тошнота неожиданно исчезла. Ее распирал смех. И Кэролайн расхохоталась, сначала сдавленно и напряженно, затем и страх куда-то испарился, и она смеялась и смеялась, весело, звонко, искренне. Но, увидев, как багровеет его лицо а на шее пульсирует толстая вена, она начала задыхаться.

— Вы… — удалось наконец пробормотать девушке, и хотя она не могла показать на него пальцем, все-таки вызывающе дернула подбородком. — Эта штука.., такая жалкая. И вы тоже жалкий, старый, толстый баран! Совсем старик… Да это просто смехотворно!

И она продолжала хохотать. Но тут Ффолкс метнулся к девушке, бросился на нее и придавил своим телом к тонкому тюфяку.

— Сука, проклятая сука! Закрой рот! Заткни свою проклятую пасть! — Он сел на нее верхом и снова начал избивать. Теперь Ффолкс тяжело дышал, и Кэролайн сочла за лучшее не дразнить его больше. Она хотела продолжать оскорблять его, но слова куда-то подевались, и вспоминать их становилось все труднее. Ффолкс одним рывком разорвал корсаж платья до самой талии. Внимательно оглядев ее сорочку, он очень медленно провел коротким пальцем по вздымающимся в вырезе полушариям.

— Очень мило, — одобрительно промычал он. — Ты, несомненно, все еще девственница. У меня не было девственницы вот уже двадцать пять лет, после матери Оуэна. Как вы спокойны теперь, моя дорогая мисс Деруэнт-Джонс, или следует называть вас Кэролайн? Ненавижу это имя, но ничего не поделаешь. Видишь ли, когда-то жила на свете девушка, которую звали Кэролайн, и она не хотела меня. Влюбилась в твоего отца. Ах, уж эти любовные треугольники! Но он любил твою мать, что положило конец грезам Кэролайн. Интересно, о чем думала твоя драгоценная мамаша, давая дочери это имя, ведь твой дражайший отец, должно быть, противился этому! Но, возможно, та, другая Кэролайн считала, будто так захотел твой отец, поскольку жалел, что не женился на ней? Вопросы, вопросы.., на которые нет ответов. Но это и неважно, не так ли? Что же, моя дорогая, продолжим?

— Продолжим? Но это все вздор, как вы прекрасно понимаете! Мне скорее пристало звать вас отцом или дедушкой!

Ффолкс снова ударил ее по лицу, не сильно, но голова девушки судорожно дернулась.

— Ну, а теперь посмотрим, какова ты без одежды. Он сдернул сорочку с ее плеч, но, казалось, совсем не собирался глазеть на ее грудь. Кэролайн почувствовала дуновение холодного ночного воздуха и эти сморщенные руки на своем теле.