Инго долго разглядывал фотографию. Филин смотрел в окно. Если очень постараться, отсюда можно было различить море.

— А дедушка мой…

— А дедушки твоего, — волшебник подбросил в воздух звякнувший бубенец, — ещё даже в проекте не намечалось. У меня было два таких, — сказал он. — Второй мне подарила Таль.

— Ого, — сказал Инго.

— Вот и ого. Я его вернул в день её свадьбы. Как и подобает джентльмену. — Филин хмыкнул. — Кстати, об Амберхавене, — добавил он другим голосом. — Как ты смотришь на то, чтобы там немного поучиться?

— Нет.

Всякий знакомый с нравом Его Величества знал твёрже твёрдого, что чем тише у Короля голос, тем хуже обстоят дела. Сейчас Инго было почти не слышно.

— Такой маг, как я, человечеству не нужен, — продолжал Король, садясь на широченный подоконник и щурясь на солнечные блики на горизонте. Лето начиналось на славу. — Я думаю, Филин, что не стоит делать из меня волшебника. Совсем наоборот — надо бы мне отсюда куда угодно, только бы подальше, но…

— Стоп. — Филин поднял брови. — Почему это «куда угодно»?

— А я ведь не хотел вам ничего рассказывать, — произнес Инго.

— Я слушаю.

Инго Четвёртый опустил голову и поёрзал.

— Ну, в общем… — выдавил он.

Филин ждал.

— Ox, — Инго наконец собрался с духом. — Филин, только не смейтесь… Мне тут одна вещь пришла в голову. Давно. Ещё до всего. Я боюсь, что мне это все… эти двенадцать лет в Чёрном Замке даром не прошли… — он сглотнул тугой комок в горле. Слова, обычно смирные и послушные, никак не шли на язык. Филин ждал.

— Понимаете, — окрепшим голосом продолжал Король, глядя на море, — ведь никто же не знает всего про Мутаборскую магию… Филин, я ведь всё это время по ночам просыпался и думал: а вдруг я — мина замедленного действия? Вдруг он какой-то будильничек во мне завёл и я взорвусь — сейчас, завтра, через десять лет? Так лучше пусть это будет подальше от дома, правда? Знаете, Филин, ведь вы меня должны были тогда просто убить на всякий случай…

— Допрыгаешься, убью сейчас — волшебник развернулся и яростно полыхнул глазами. — Кому это я должен, скажи на милость, а?

— Но это было бы разумно! Элементарные меры предосторожности!

— Разумно?! — почти закричал Филин, прикрыл глаза на полсекунды и продолжил тоном ниже:

— Инго, рассказывай немедленно и честно, с чего ты вдруг об этом речь завёл, — велел он. — Что ты в себе заметил?

— Что-то происходит, — Инго снова отвернулся и смотрел в окно. — Что-то происходит с тем, что я говорю. Происходит просто на каждом шагу! И от этого всем плохо. Во-первых, меня все слушаются. Ну, придворные. Бабушка говорила — королевская воля, наследственность, фамильные черты, но, Филин, не тот я человек, чтобы меня слушаться — подумаешь, король… А тут на днях слышу — Циннамон главе гильдии кузнецов, Герту, тихонько так говорит: вы, мол, королю нашему лучше не перечьте, а то будет как с соседом моим, сапожником, у которого в одну ночь мыши все кожи в кладовой поели… Куда это годится?

— Не смешно, — кивнул Филин и сел рядом с королем на подоконник. — Дальше.

— Таких историй было много, но я даже не очень дергался — мало ли что подумают.