"Иди ко мне, моя маленькая! Не бойся!" – и существо в ползунках и распашонке, хитро усмехнувшись, делает свой первый неуверенный шажок… Тоже надо.

Так, а в промежутках между кадрами растущего ребенка мы вставим крупным планом родителей – пусть Анна Степановна посмотрит, какой была в юности ее мать. И отец. Особенно – отец. Отца надо побольше – он умер, когда Анечке было всего шесть лет. Может быть, у нее остались какие-то детские воспоминания, фотографии, но это все – не то по сравнению с голограф-записью, дающей эффект непосредственного присутствия…

Вот отец подбрасывает девочку к самому потолку, и она радостно визжит от восторга и страха… Вот он учит ее азбуке по кубикам… Вот они гуляют в лесу, и пятилетняя девчушка с длинными косичками доверчиво держит за руку невысокого мужчину с ранними залысинами…

А вот смерть и похороны отца – не надо… Это мы уберем. Поменьше отрицательных эмоций старушке.

Что там дальше?

Ага, все как полагается. Первый раз – в первый класс… Первая учительница, первая, самостоятельно прочитанная книжка… Первое сочинение… У этой девочки с большими бантами в косах пока еще все в жизни – первое. Стандартный набор ситуаций. Первая школьная влюбленность… Записочки, встречи на большой перемене и после уроков, слезы в подушку перед сном… Выпускной вечер…

Что еще?

Женский лицей, экзамены… Лекции, доценты, профессора… Подружки, наряды, театры… Традиционный набор обычных житейских эпизодов. Радости и огорчения, надежды и мечты – все это давным-давно осталось позади, за плотным занавесом прошлого.

Итак, имеем мы более-менее качественного материала на двадцать минут непрерывного показа. Маловато будет… Надо добрать еще хотя бы на полчаса. Только откуда взять яркие события? Нет в пресной жизни Анны Степановны ни роковых страстей, ни трагичной любви "до гроба", ни супружеских измен… Все заземлено и постоянно упирается в быт. Кучерова рано вышла замуж – не то, чтобы очень любила своего будущего мужа. Видимо, ей просто как можно скорее хотелось выполнить свое жизненное предназначение. А предназначением этим девушка, наверное, считала спокойную, размеренную и уютную жизнь в семейном кругу. Так ее воспитали. Так она и прожила всю жизнь. Домохозяйкой. Вот это, кстати, совсем уж непонятно! Есть же домашние роботы, кухни, напичканные электроникой, всевозможные службы бытового обеспечения! Так нет же! Вместо того, чтобы писать книги, создавать картины, музыку – да мало ли чем можно еще заняться! – эта женщина предпочитает сидеть дома и делать всю домашнюю работу своими руками! Поистине – загадочная женская душа… Вот и получается, что нечего показать из ее жизни после замужества. Разве что бесконечные стирки, топтание у плиты, мытье полов…

Муж Анны Степановны умер, когда ей было сорок с небольшим… Еще не поздно было изменить свою судьбу. Не захотела… С тех пор так и жила вдовой, воспитывая в одиночку троих детей. Воспитала… Старший сын- врач, живет и работает в Канаде, приезжает навестить мать раз в десять лет. Дочь – учительница, с ней-то и доживает сейчас свои последние дни старушка. Дочь разговаривает с ней так же, как с нерадивыми учениками – строго и почему-то всегда раздраженно. Наверное, ждет не дождется, когда обуза в лице матери спадет с плеч… Младший отпрыск Кучеровой трудится на ниве – в буквальном смысле. Фермер он, и хозяйство у него крепкое, да вот только мать к себе погостить он почему-то не спешит звать – давние обиды какие-то, что ли?

Ну, хорошо, покажем мы ей рождение каждого ее чада, их рост и, так сказать, становление на ноги… Но ведь это, в общем-то, – уже их жизнь?! А самой-то Анне Степановне, ей что остается? Стирка, уборка, магазины, приготовление пищи… Приготовление пищи, магазины, уборка, стирка… И все.