Он захлебнулся новыми рыданиями.

– Мы сожгли даже библиотеку. Тайка!

Экзетер очень осторожно подвинулся и сел сам. Изо рта его сочилась кровь, пугающе алая на бледной коже.

– Я уверен, что винить во всем надо Жнецов.

– Были разговоры о том, что вы должны скоро вернуться, – всхлипнул Домми. – Как я рад, что ваша честь не вернулись раньше и избежали жуткой смерти.

Экзетер обхватил руками колени, слепо глядя в изгородь.

– А дом Тайки Мургатройда? На него тоже напали?

– Конечно, да, Тайка. Ни одного дома не осталось.

– А слуги Энтайки Мургатройд? Исиан, кухарка?

Домми закрыл лицо руками.

– Ну? – прорычал Экзетер, не глядя на него.

Исиан? Не так ли звали девушку, которую Экзетер нашел где-то под кроватью? Она-то как оказалась в Олимпе?

– Нет, Тайка. Она не бежала. Я видел.

– Как она погибла?

– Не спрашивайте. Тайка!

Глаза Экзетера сделались ледяными, но он все еще смотрел в изгородь… или сквозь нее.

– Скажи мне, Домми. Пожалуйста, скажи. Я знаю, что это не ты виноват.

– Тайка… там творились ужасные вещи. Пожалуйста, не надо спрашивать!

Экзетер пробормотал что-то бессмысленное, прозвучавшее вроде «Ох, Ласка!».

– Что? – не понял Смедли.

– Ничего. Передашь мне тот мешок, старина? – Двигаясь очень осторожно, он начал одеваться. – Домми, сходи собери Морковок.

Долина была узкая, меньше мили в ширину. Склоны начинались от равнины, почти сразу же переходя в отвесные скалы. В долине протекала река, окруженная лугами и разноцветными лесами. Два дня назад от ее вида, должно быть, захватывало дух.

Они шли мимо обугленных руин и затоптанных цветочных клумб, многие из которых были усеяны растерзанными телами. Ко времени, когда они вышли из-под деревьев, Экзетер уже шел самостоятельно, только опираясь рукой на плечо Смедли. Они вышли к теннисным кортам, на которых поджидала толпа перепуганных туземцев, человек сорок – пятьдесят. Мужчины, женщины, подростки, все огненно-рыжие. Многие захватили с собой лопаты, но, казалось, не знали, что с ними делать или с чего начинать. Все выглядели больными от чувства вины и страха. Даже Смедли, закаленному ветерану Западного фронта, сделалось дурно от того, что он успел увидеть, а ведь это была только малая часть Олимпа. Столбы дыма все еще вздымались в небо над долиной.

Экзетера встретили радостными возгласами и облегченным шепотом: «Тайка Кисстер!» Из-под деревьев выбегали все новые туземцы. Опираясь на Смедли, он подождал, пока собралась толпа. Он все еще дрожал и был очень слаб. Переход дался ему тяжело.

– Исполняет сам себя! – пробормотал он.

– Что?

– «Филобийский Завет». Похоже, пророчество исполняет само себя. Домми сказал, что меня ждали из Товейла, откуда меня вызывал Комитет, но я-то попал во Фландрию! Если бы Зэц не послал меня туда, я бы вернулся как раз вовремя, чтобы погибнуть. А если бы он не сделал того, что сделал здесь, я бы до сих пор собирался в Новую Зеландию.

Смедли удивленно посмотрел на него:

– А теперь не собираешься?

– Если даже Зэц не может порвать цепь, куда уж мне? – Экзетер ослабил свою хватку на плече Джулиана и выпрямился, чтобы обратиться к перепуганной толпе Морковок.