Бадаламен никак не реагировал на приготовлений рыцарей. Он не хуже Рагнарсона понимал, что возможно, а что – нет.

И ночью он первым обрушился на Браги.

Впереди наступающих шли саван далажи, и, как обычно, их появление вызвало панику. На тварей тьмы сверху бросился Рейдачар, в то время, как Марко изо всех сил пытался отпугнуть драконов. Следом за саван далажи – и это в панике никто не заметил – выступала колонна самых лучших бойцов Шинсана.

Как заметил Хаакен, Бадаламен чувствовал, куда дует ветер. Этой упреждающей атакой он хотел ликвидировать все более и более возрастающее превосходство Рагнарсона.

Воины Бадаламена неукротимо прокладывали себе путь к холму, на котором короли разбили свои шатры и неподалеку от которого содержались боевые кони.

Рагнарсона разбудили Дроконоборец и Пратаксис. Рескирд вопил:

– Ночная атака! Скорее! Они прорываются сюда!

Шум битвы быстро приближался. Норат пустил в дело всех оставшихся тварей. У подножия холма уже царила паника. Рагнарсон вгляделся в ночь и приказал:

– Зажигайте факелы! Поджигайте все, что горит! Больше света! Нам надо видеть врага! – «И отпугнуть саван далажи», – подумал он про себя.

Мимо него пробежали Рагнар, Блиттшо и еще несколько рыцарей. Не успев натянуть доспехи, они торопились к своим лошадям. Если врагу удастся разогнать коней, то…

– Хаакен! – звал Браги. – Куда, к дьяволу, подевался мой брат?!

Он бешено крутил головой, оглядываясь по сторонам, но Хаакена нигде не было видно.

Черный Клык не мог уснуть. Некоторое время он понаблюдал за деятельностью Вартлоккура, восхищаясь «Зимним Ураганом» и Мглой, которая манипулировала какими-то каббалистическими знаками, находясь внутри магической конструкции. Он грустно покачал головой, подумав, что у него никогда не было любимой женщины. Конечно, у него имелись связи, продолжавшиеся дни или даже недели, но имена этих случайных дам мгновенно вылетали из памяти. Хаакен не сомневался, что и его забывали столь же быстро.

Он уже начал чувствовать груз лет и сожалеть о своем прошлом. Вся его жизнь ушла на то, чтобы помочь Браги реализовать свою мечту. Черный Клык вдруг с горечью осознал, что собственной мечты у него никогда не было.

Шум, доносившийся с боевых линий, сегодня был совсем иным. Бадаламен что-то затеял. Хаакен двинулся на шум с факелом в одной руке и обнаженным мечом в другой. Саван далажи Черный Клык не боялся. Он встречал их раньше и знал, что факел может удержать их на расстоянии до прибытия Рейдачара.

Бадаламен ударил по итаскийцам, пробив линию войск Рагнарсона на стыке армий Ива Сколовды и Двара. Солдаты трех стран выкрикивали какие-то вопросы и, не получая ответа, принимались биться со своими. Неразбериха не поддавалась описанию.

Сквозь толпу обороняющихся неудержимо двигалась монолитная черная колонна бойцов Шинсана.

Полагаясь только на силу своих легких, Черный Клык несколько уменьшил панику, собрал группу офицеров и, приняв общее командование на себя, возглавил контратаку.

Пикинеры и лучники. Смертельный ураган разорвал ряды легионеров. В монолитной колонне возникли зияющие бреши. В прорыве особенно отличились, понеся большие потери, пикинеры из Ива Сколовды. Черный Клык бросил в бреши новых людей, и организованная поступь легионов сменилась в этом месте всеобщей свалкой. Хаакен, вооруженный топором дровосека, личным примером вдохновлял тех, кто мог рассмотреть его в полутьме. В те моменты, когда он не отдавал боевые приказы, он громогласно требовал, чтобы зажигали новые и новые факелы.

Спустя сорок пять минут прорыв Шинсана был ликвидирован, и ряды войск Рагнарсона снова сомкнулись.