Главное, чтобы она не затеяла очередное побоище. Кто знает, что у нее на уме…

– Куда идем? – спросила Вик, когда мы оказались на улице.

– Я же сказал, тут неподалеку есть одно неплохое место. Бар. В американском стиле. Там нет вообще ничего японского. Ни одного намека на то, что мы в Японии.

– Он тебе этим так понравился?

– Да нет. Там очень интересный бармен. Старый негр растаман.

– Чем может быть интересен старый негр растаман?

– Увидишь, – тоном я дал понять, что говорить больше не хочу.

Мне нужно было вспомнить дорогу. Не то чтобы я сомневался, что найду ее. Но все‑таки я был здорово пьян, когда шел оттуда. Как бы не запутаться.

В полном молчании мы прошли два квартала. Людей на улицах хватало. Яркие вспышки неоновых вывесок, отблески на мокром асфальте, шумные стайки молодежи, огоньки проезжающих машин. Обычный вечер обычного города. Цель нашего похода казалась мне теперь абсурдной.

Еще полчаса назад я жаждал положить конец всей этой истории. И Вик должна была помочь мне. Но сейчас, глядя на беззаботные лица прогуливающихся людей, освещенные витрины магазинов, огни фонарей, на всю эту привычную уличную ярко‑шумную суету, я казался сам себе обыкновенным психом.

Тем не менее, менять решение я не стал. Если я псих, то хочу в этом убедиться. Если все‑таки нет – должен найти объяснение всему происходящему.

Я скосил глаза на Вик. Она опять шла, не разбирая дороги. Со своим рюкзачком за плечами… Типичная студентка. Только слишком погруженная в себя. Хотя это ведь не преступление.

Кстати, о преступлении… Я снова ощутил приступ страха. Интересно, закончатся они когда‑нибудь, эти приступы? Ни в одном детективном романе не написано, сколько лет проводит в страхе удачливый преступник. Все они заканчиваются на том, что герой успешно уходит от полиции. А потом летит проматывать краденые денежки куда‑нибудь на Гавайи. В жизни все не так. В жизни все самое неприятное начинается как раз тогда, когда тебе удается уйти с места преступления. Теперь я знаю точно. Осталось выяснить, когда же можно будет воздохнуть спокойно. Надеюсь, мне это удастся.

Из газет и тех же детективов я знал, что подобные преступления раскрываются по горячим следам. Или не раскрываются вообще. Прошло два дня. Интересно, сколько дней следы можно считать горячими. Я пожалел, что у меня нет ни одного знакомого в полиции. Было бы полезно поговорить с приятелем‑следователем. «Я тут ввязался в неприятную историю. Проломил голову одному нехорошему парню, а его потом зарезали. Как думаешь, сколько времени понадобится вашим, чтобы вычислить меня и убийцу?» – «Если через неделю не придут с ордером на арест, можешь спать спокойно».

– Эй, долго нам еще? У меня ноги уже мокрые, – Вик вернула меня из кабинета следователя на вечернюю Окубо‑дори.

– Да вроде нет, – неуверенно ответил я.

На самом деле, мы уже должны были прийти. От моего дома до бара – самое большее три квартала. Их мы уже прошли. Я не видел ничего похожего на ту маленькую улочку. Неудивительно, успокоил я себя, в том состоянии, в котором я был тогда, можно было ошибиться. Один квартал принять за два, а два за четыре. Очень просто. Если попытаться, все можно объяснить.

Мы прошли еще немного. Я уже перестал узнавать места. Тогда решил повернуть налево, потом еще раз налево и замкнуть круг. Беспроигрышный вариант. Во всех книжках это срабатывало на сто процентов.

В книжках, но не в жизни. Круг‑то мы замкнули. Но с тем же успехом могли двигаться по прямой. Какая разница, как промокнуть и устать, – блуждая по кругу или бредя прямо? На собственном опыте я понял, что разницы абсолютно никакой.

– Ну? – сказала Вик, – Попытаешься еще раз или прекратишь валять дурака?

– Попытаюсь, – ответил я.