Но я согласилась, решив, что еще один долг перед колдунами не нужен. Еда и жилье у меня будут, книги выдадут. Сменный комплект одежды полагается учащимся в Академии бесплатно. О том, что будет, если мне придется учиться за счет Эжена, я старалась не думать. Просто нужно выбрать светлую или темную сторону.

Когда мы оказались на деревенской площади, которую расчистили от снега, там уже собралась толпа народа. Судя по всему, все жители деревни. Эжен в черном плаще с откинутым капюшоном неподвижно стоял перед толпой, смотря куда-то вдаль.

Сначала я не поняла, зачем он тут, зачем маги и я тут, но едва мы оказались рядом с ним, Эжен взмахнул рукой, что-то прошептал, открывая воронку портала. Гженка, связанная по рукам и ногам невидимыми нитями, со злющими сверкающими глазами оказалась стоящей на коленях лицом к толпе. Одетая в простую серую рубашку и штаны, она выглядела нелепой. Без своих нарядов и украшений, ее не сразу признали и жители деревни.

Вытаращились. Загомонили. Кто-то захихикал. Видимо, слухи о произошедшем, которые распространялись по деревне с невероятной скоростью, достигли пика.

— Рассказывай, что ты сделала трое суток назад, — приказал Эжен ледяным голосом, от которого у меня мурашки по коже пошли. — Пусть все слышат, за что я собираюсь наложить на тебя еще одно наказание.

Гженка молчала. Только ее карие глаза по-прежнему сверкали от ярости.

— Ну? — Гард и Лан, стоящие с двух сторон от меня, брезгливо поморщились.

— Не буду, — ответила дочь Барисы, абсолютно не смущенная количеством собравшихся людей.

Раскаяния в ней не было ни на грош. Более того, у меня создалась уверенность, что даже обожженная рука не остановила бы ее от возможности устроить надо мной расправу снова. Да и что ей терять?

Взгляд Эжена изменился. Его глаза сверкнули золотистым пламенем, а губы тронула улыбка, которая вызвала у меня одно-единственное желание — бежать. Оскал змеи и тот не был бы таким жутким. А Гженку он теперь не пощадит.

— Рассказывай, — снова повторил темный маг.

Гженка попыталась что-то резко ответить, но вместо этого начала говорить, как ненавидела меня всю жизнь и завидовала, как мать купила ей два амулета на всякий случай, как она, униженная магами из-за сироты, решила мстить. У меня создалось ощущение, что рассказывать Гженка стала после применения какого-то заклинания. Но говорила она только правду. Дальше Эжен заставил ее поведать, как использовала дурман-траву, применила амулеты, что делала со мной и говорила. В какой-то момент меня накрыл жгучий стыд, захотелось сбежать, спрятаться, никогда никого не видеть. Но маги бы не дали. Сдавалось мне, Эжен хочет, чтобы я присутствовала здесь и своими глазами увидела, что будет с теми, кто поступает так, как Гженка.

Изредка в толпе слышались возгласы, которые тут же смолкали под неумолимым взглядом колдуна. Едва Гженка закончила рассказ, маг сделал шаг вперед.

— Накладываю следующее наказание, — спокойно сказал темный маг. — Пятьдесят плетей за побои в конце каждого месяца в течение пяти лет — раз.

Толпа загомонила. Я нервно сглотнула. Лан и Гард стояли, не шелохнувшись. Эжен замолчал, обводя взглядом толпу. Та замерла.

— Клеймо на плече — два, — добавил маг.

Мертвая тишина.

— Запрещаю помогать ей нести наказание.