Аналогичным образом реальная ценность миллиона долларов равна той сумме, которую можно за него получить во всеобщем эквиваленте. Подобно тому как в бизнесе всеобщим эквивалентом являются земные деньги и, следовательно, только деньги в бизнесе и принимаются в расчет, в человеческой жизни всеобщим эквивалентом является счастье, и, следовательно, ничто, кроме счастья, не имеет для нас ни малейшего значения. Решающим фактором нашего поведения должна быть забота о собственном счастье; ведь счастье — это цель, к которой ведут все остальные цели.

Богатство и счастье

Деньги сверх абсолютного минимума, необходимого для того, чтобы иметь кров и пищу (я не имею в виду черную икру и замок на взморье), являются не чем иным, как средством для достижения цели. И тем не менее мы частенько путаем средство и цель и жертвуем счастьем (целью) ради денег (средства).

Подобную глупость с особенной легкостью совершают в тех случаях, когда материальное благосостояние возводят в ранг конечной цели, как это частенько происходит в нашем обществе. Нельзя сказать, что накопление и производство материальных благ само по себе неправильно или плохо. Благодаря более высокому материальному достатку отдельные индивиды и общество в целом повышают свой уровень счастья. Если наше финансовое положение достаточно устойчиво, мы можем бросить работу, которую считаем бессмысленной, и перестать волноваться насчет уплаты по счетам. Но даже и в этом случае для нас важны не деньги сами по себе, а тот факт, что они могли бы принести нам много хорошего. Материальное благосостояние как таковое — в себе и само по себе — отнюдь не обязательно является для нас источником смысла или духовного богатства.

Исследования показали, что взаимосвязь между богатством и счастьем совсем не такая, как это представляется большинству из нас. Психолог Дэвид Майерс, проводивший широкомасштабные кросскультурные и когортные исследования по этому вопросу, обнаружил, что корреляция между уровнем материального достатка и счастьем очень низка, кроме случаев крайней бедности, когда не удовлетворялись даже минимальные потребности человека в пище, одежде и жилье. Более того, несмотря на то что за последние пятьдесят лет население во многих странах стало богаче, исследования не констатируют повышения уровня счастья, а зачастую этот уровень даже понижается.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Дэниел Канеман в последние годы переключился на разработку науки о счастье. В ходе обширных исследований, проводившихся Канеманом и его коллегами, не было обнаружено почти никаких аргументов в пользу того, что между богатством и положительными эмоциями существует хоть какая-то связь:

«Вера в то, что высоким доходам неизменно сопутствует хорошее настроение, широко распространена, но по большей части иллюзорна. Люди с доходом выше среднего относительно удовлетворены своей жизнью, но едва ли счастливее других, если попытаться отследить их жизнь минута за минутой, — они обычно сильнее напрягаются и реже занимаются тем, что доставляет им особенно большое удовольствие. Более того, создается впечатление, что размер дохода оказывает лишь преходящий и кратковременный эффект. Мы утверждаем, что люди преувеличивают тот вклад, который вносит материальный достаток в наше счастье, частично из-за того, что когда они оценивают свою собственную жизнь или жизнь других людей, то слишком зацикливаются на традиционных критериях успеха».

Как ни удивительно, некоторые люди, добившись материального благополучия, погружаются в еще большее уныние, чем в те времена, когда они лезли из кожи вон, чтобы разбогатеть. До тех пор пока человек продолжает участвовать в крысиных бегах, его греет надежда на то, что его труды обернутся будущим благом, вследствие чего отрицательные эмоции переносятся легче. Но стоит только человеку достичь своей цели и осознать тот факт, что материальный достаток не сделал его счастливее, — и его уже больше ничто не греет.