Карликовые таксы настойчивые, упрямые, переубедить их невозможно. Конкретно этот Такс уверен, что его место – у Марфы на руках, отказывается спускаться на пол. Выглядит печальным и беззащитным, лает на Льва Евгеньича с Марфиных рук. Марфа с Таксом похожи: огромные карие глаза, выглядят печальными и беззащитными. На Марфе розовые джинсы, зеленая кофточка, желтые бусы. Марфа всегда одета разноцветно, как персонаж мультфильма: считает, что яркие цвета улучшают настроение детей.

Мурка читала ленту новостей в моем фейсбуке, одновременно разговаривала по телефону, шуршала конфетными обертками, чавкала мандаринами. Мурка всегда занимает все пространство: все пространство разговора, весь диван. Мурка как два человека или три, а Марфа как будто невидимка, занимает в пространстве меньше места, чем ее небольшое физическое тело, она аудиально, визуально и тактильно удивительно тактичная, словно ее воспитывали, как графа Вишенку, – не кричит, не смеется громко и даже случайно ни с кем не столкнется. Возможно, это наследственность, ее аристократические предки не кричали, не хохотали во все горло, не толкались.

– Слушайте: «По мнению известного блогера, девушки около тридцати – подпорченный товар, девушки вынуждены опускаться все ниже и ниже, и принцем для них становится любой Ваня из Урюпинска, – читала Мурка. – И вскоре девушкам уже тридцать, впереди одиночество, мрак, тоска, и в конце концов их съест метафорическая овчарка…» Что такое «метафорическая овчарка»?

– Это такое выражение, – сказала Марфа. – Выражение «съест овчарка» означает, что человек одинокий, у него никого нет, кроме овчарки, и, когда он умрет, овчарку будет некому кормить и она съест своего хозяина. Это метафора. На самом деле овчарки не едят своих хозяев.

Марфа всегда подробно отвечает на любой вопрос, повторяет, объясняет, поясняет, успокаивает. Это профессиональная деформация: она разговаривает со всеми, как с особенными детьми. Могла бы просто сказать: «Некому будет подать стакан воды, кроме овчарки».

– Марфа! Ты выйдешь замуж в этом году? Говори, иначе тебя прямо сейчас съест овчарка! – верещала Мурка.

Марфа неопределенно улыбалась, делая вид, что речь не о ней, пока Мурка не принялась тявкать, изображая овчарку, и с криком «гав-гав, укушу!» не столкнула ее с дивана.

– Я не выйду замуж в этом году, я никого не люблю, мне никто не нравится, не надо меня кусать… – сидя на полу, полным ответом ответила Марфа.

Марфа, настежь открытая к проблемам других людей, во всем, что касается ее самой, сдержанная, даже скрытная, она будто цветок на холсте: знаешь о нем только то, что видишь. Но у Марфы не может быть личной жизни: у Марфы утром садик, вечером Центр, утром садик, вечером Центр…

На самом деле, если опустить пошлость этого блогера, я с ним согласна: к тридцати годам нужно выйти замуж. После тридцати начинается «Секс в большом городе»: любовь как шахматная партия, нападение – отступление – засада, надежда – сомнения – разочарования, примирение – расставание… и что в итоге? Статус «в поиске», или «все сложно», или «нахожусь в отношениях». Не люблю фразу «нахожусь в отношениях», люблю слово «люблю». Не хочу, чтобы Марфа «находилась в отношениях», чтобы пополнила ряды девушек «Секс в большом городе», умных, красивых, – одиноких.

Марфа предрасположена к тому, чтобы остаться одинокой. Девушки помогающего, жертвенного типа – идеалистки, романтики, мечтают о Большой Любви и заранее убеждены, что Большая Любовь не придет.

Думаю, настало время сделать Марфе Нравоучительное Наставление.