“Наутилус” разъезжал по Германии на собственном микроавтобусе, с которым в пути вечно что-нибудь происходило. По дороге в Ганновер автобус попал в жуткую дорожную пробку, в результате чего группа явно опаздывала к началу концерта. Выбравшись на встречную полосу, водителю всеми правдами-неправдами удалось развернуться, поехать в обратном направлении, сделать огромный крюк, но все же успеть к началу. После концерта Бутусов мрачно пошутил, что в этой дорожной пробке лицом к лицу столкнулись беженцы: бизнесмены, мигрирующие из Восточной Германии в Западную, и панки, перебирающиеся из Западной Германии в Восточную.

В другой раз где-то в районе Потсдама в автобусе закончился бензин. Благо невдалеке находилась воинская часть, и три добровольца – Джавад, Бутусов и Белкин – отправились в расположение советских войск зарабатывать высоким искусством на топливо. На местных инструментах они втроем отыграли незабываемый концерт, причем Бутусов играл на басу, а Белкин пилил на гитаре “Урал”. Особым успехом у офицерского состава Красной Армии пользовалась композиция “Бриллиантовые дороги”, нежданно-негаданно приобретшая в данном контексте совершенно новую окраску.

Вернувшись из Германии домой, “Наутилус” планировал записать первую для нового состава пластинку. На студии “Телевизора” на Фонтанке было выкуплено студийное время, и с ноября 1990 года “Наутилус” начал записывать там новые песни. По контракту с “LRO Music” ее представитель Франк Остеланд взял на себя обязанности по звукопродюсированию альбома.

В Западном Берлине на средства матери (зубного техника по специальности) он приобрел небольшую студию, которая была расположена на втором этаже полуразрушенного дома и в которой записывались небогатые студенческие панк-группы, не слишком трепетно относящиеся к нюансам собственного звучания. В середине 1990 года “Наутилус” попытался сделать на этой студии запись нескольких композиций, но ничего выдающегося из этой затеи не вышло.

Вспоминает Джавад:

Франк заставлял нас работать под метроном и с немецкой пунктуальностью следил за тем, чтобы каждая нота была сыграна правильно. В итоге в студии начался “напряг” и запись получилась какой-то мертвой.

После берлинской неудачи запись альбома решено было перенести в Ленинград.

Вспоминает звукорежиссер “Наутилуса” Александр “Полковник” Гноевых:

В то время у нас было ощущение, что на Западе все хорошо и халява там отсутствует по определению. Это оказалось иллюзией – халявы там не меньше, чем у нас... У Франка Остеланда это была первая крупная работа, он абсолютно не имел звукорежиссерского опыта, и очень скоро стало понятно, что ничего особенного из нашего союза не получится. Я должен был работать в студии вместе с ним, но так и не смог найти общий язык. В конце концов я решил: “Пусть из нас двоих это делает кто-нибудь один”.

Франк неприятно поразил не только звукооператора, но и самих музыкантов.

Вспоминает Игорь Копылов:

Франк слишком по-панковски относился ко всему, что попадало ему под руки в студии. Если под ногами путался длинный шнур, от него тут же отрезался “лишний” кусок, если барабан звучал чересчур звонко, то брались кусачки и откусывались “ненужные” пружины – “чтобы не мешали”. Апофеоз наступил в тот момент, когда немцы развинтили бас-гитару Александра Титова(одолженную басистом “Аквариума” Копылову на время записи) со словами, что в ней, мол, все стоит неправильно.

С точки зрения Джавада , в не совсем удачном конечном результате в первую очередь были виноваты сами музыканты:

Ни у кого из нас не было опыта настоящей студийной работы.