Егор потупился:

– Господин Магистр, я не ожидал, что ведьма где-то рядом. И даже не предполагал, что ею может оказаться графиня Рокотова.

– Какое имеет значение, кто это?! Вы обязаны были внимательно смотреть по сторонам, а не бросаться выполнять дурную прихоть господина барона.

Егор опустил голову и промолчал.

– А Вы, госпожа Несвицкая, когда на вас напали, почему ничего не предприняли? Вы уже стали охотником и убили свою первую ведьму. Неплохо владеете навыками охоты. Но так неописуемо глупо повели себя! – голос Магистра стал подобен раскатам грома. – Так объясните мне, почему вы стояли неподвижно, подобно каменной бабе на языческом капище и ждали, когда прикончат вашего наставника?! На вас что, столбняк напал?! Или от ужаса оцепенели?!

Екатерина тоже опустила голову под тяжелым взглядом Магистра и молчала. С ней никогда так грубо не разговаривали и никогда так на нее не кричали. Но Магистр был совершенно прав – тогда она окаменела от неожиданности.

– Госпоже Несвицкой не хватает опыта. Она просто растерялась, – опять рискнул вставить слово фон Берг.

– Да замолчите же вы, пустоголовый и безответственный идиот! Я не спрашиваю вашего мнения. Ваша ученица не нуждается в подобной защите и в состоянии отвечать за свои поступки, я надеюсь. Я обращался к вам, госпожа каменная баба, – с ядовитым сарказмом произнес Магистр, – вы хоть понимаете, что из-за вашей нерешительности мог погибнуть ваш наставник?! Если бы вы уже закончили обучение, то немедленно отправились на Остров. Не переписывать рукописи, а на каторгу! За то, что подвергли опасности жизнь вашего товарища. Это непростительная и недопустимая оплошность! Радует только, что ваш дар исцеления спас господина фон Берга от верной смерти. Ну, что можете сказать в свое оправдание?

– Ничего, господин Магистр. Я виновата, – пролепетала Екатерина, не смея поднять глаз.

– Не слышу! – гаркнул на нее Магистр.

– Я виновата, господин Магистр… – чуть громче произнесла девушка.

Она понимала, что гнев патрона совершенно оправдан. Если бы Генрих погиб, вина целиком легла бы на нее. И она не простила бы себя никогда. Ей стало страшно от нахлынувших воспоминаний, и неприятный холодок пробежал по спине и затылку. Он мог погибнуть по ее вине, из-за ее испуга и беспомощности.

– Какая самокритика, кто бы мог подумать! – с издевкой продолжал Магистр. – Как смело и во всеуслышание вы признаете свою вину! Вы и дальше собираетесь каменеть при виде ведьмы?

– Нет, господин Магистр. Этого больше не повторится, – девушка взяла себя в руки и теперь отвечала громко.

Магистр сердито хмыкнул и перевел гневный взгляд на Генриха.

– А вы, господин фон Берг, чем можете объяснить свое идиотское поведение? Почему вы даже не пытались защититься? Я уже не говорю о том, что вы были обязаны убить эту тварь. Ну, что скажете?

– Я не смог поднять на нее руку. Мы были вместе три года… – Генрих смотрел в пол, – Все получилось ужасно глупо, совершенно с вами согласен.

– Глупо?! Свою беспомощность вы называете глупостью?! Как благородно и романтично! Я не мог поднять руку на свою бывшую любовницу! Нас так много связывало! Очень трогательно! А она на вас руку подняла. И не только на вас. Теперь надо ее искать, а ведь вы могли остановить эту тварь.

Фон Берг молчал. Магистр прав, тут не поспоришь.

– Из всей вашей бездарной компании в итоге разумно повел себя только господин Изварин.