— Держи себя в руках, Брандр, — приказал Эйдан.

Вероятно, приход сюда был ошибкой. Эти люди слишком жестоки и вспыльчивы, чтобы помочь ей. А Валькирия предполагала, что учла это!

Даже Эйдан, который, видимо, владел собой лучше остальных, сейчас, казалось, был охвачен ... чем-то.

И хотя берсеркеры служили Одину, возможно, они причинили бы ей вред, обнаружив, что она женщина.

— Мальчик, ты либо слишком храбр, либо очень глуп, что подстрекаешь одного из моих сильнейших воинов, — заметил Эйдан. — Теперь, скажи мне, зачем ты пришёл в мой зал. — Он склонил свою голову к ней. — И почему ты прячешь свою кожу, словно древний друид.

— У щенка, наверняка, сыпь, — скрепя зубами сказал Брандр.

Она едва не зашипела на него, когда Эйдан сказал:

— Хватит.

Он потер светлую щетину на подбородке.

— Ты болен, да? Может тогда у тебя не достаточно сил, чтобы владеть этим длинным лезвием... или чтобы дразнить мужчину, который больше тебя.

Глаза Реджин округлились.

— Не достаточно сил?

Может быть ей и только двенадцать, и она всё ещё уязвима физически, и её чертов меч слишком велик для неё, но она сможет расправиться со всеми этими смертными лишь зубами и когтями, если понадобится...

Брандр напал без предупреждения, рванувшись к ней. Прежде, чем она смогла защититься, он нанес два показательных удара по её запястью, выбивая меч из её хватки.

Когда он с ухмылкой выпрямился, она с радостью распрощалась с оружием, в то время как её инстинкты взяли верх. Она вскочила на стол справа от себя, а затем прыгнула обратно таким образом, чтобы оказаться прямо перед ним, полоснув когтями по его груди.

Мягко приземлившись, она присела, готовая прыгнуть снова, когда высокий воин заорал:

— У него что припрятаны кинжалы?

Он уставился на глубокие косые борозды на коже, разрезы, которые раскромсали даже его кожаные ножны.

— Эйдан, он — мой! Немного выше, и он перерезал бы мне глотку.

— Я предпочел не перерезать твою глотку. Отблагодари меня элем, — сказала Реджин.

Вдруг огромная ладонь сомкнулась на ее затылке. Другая рука схватила её запястья и завела назад. Шипя от ярости, она вывернулась и вонзила свои маленькие клыки в мускулистое предплечье.

Это был военачальник!

Эйдан поймал её.

Снаружи ударила молния, грохот грома заполнил зал. Если б только молния ударила в меня!

— Прекрати! — Он грубо толкнул ее, чтобы освободиться от ее укуса. Прежде, чем она успела моргнуть, он ухватился за её плащ, сжав его в кулаке.

— Нэй! Не надо!

Он сдёрнул его. Задохнулся от изумления. И тотчас отпустил её.

Мужчины широко раскрыв глаза, окружили ее. Она зашипела, стараясь удержать их в поле зрения, обнажая свои когти и клыки.

Один из них спросил:

— Что она такое?

Эйдан окинул ее взглядом.

— Она просто маленькая... девочка.

Брандр сказал:

— Но клянусь бородой Одина, она сияет!

Реджин выпалила:

— Он не носит бороды!

При её словах понимание вспыхнуло на лице Эйдана. Его взгляд упал на её заостренные ушки, потом на её глаза. Он смотрел так, что она знала: они меняли цвет с янтарного на серебряный.

— Ты — Валькирия. Та, чья кожа светится в ночи. Мы слышали рассказы о тебе.

— Ты ничего обо мне не знаешь!

Вызывающе приподняв брови, он процитировал отрывок из оды:

— «Глаза словно янтарь, переливающийся в солнечном свете, кожа и волосы, горящие золотом. Созданная для битв, отважная как никто другой, красота достойная поклонения". Ты — Реджинлейт Лучезарная.