Томми вернулся неожиданно быстро. Аманда объявила о сигнале тревоги, а через минуту раздался стук в дверь.

«М-да, — подумал Ричард, впуская Томми, — надо бы, чтобы эти ее датчики срабатывали пораньше — на тот случай, если у следующего нашего гостя окажутся не столь дружественные намерения».

Юноша сгрузил свою добычу на свободную кровать несколько спортивных костюмов с надписью «Вашингтон», носки, газета, небольшая аптечка и полный пакет провизии.

— Тут за углом супермаркет, — объяснил он. Ричард кивнул, подхватил спортивные штаны и пару носков и скрылся в ванной, откуда вышел через пару минут, наконец-то чувствуя себя человеком Следующей в ванную отправилась Аманда. Воспользовавшись ее отсутствием, Пабло и Томми тоже переоделись в чистое.

Вернувшись, Аманда стиснула Томми в объятиях. Ричард старательно делал вид, что ничего не замечает. Аманда всегда была его любимицей — решительная, уравновешенная, она была ему ближе, чем Николь, унаследовавшая неуемный характер своей матери. Долгие годы они были союзниками — отец и дочь, — и хотя он радовался ее счастью, но при мысли о том, что его девочка превратилась во взрослую женщину, у Ричарда заныло сердце.

— Есть! — ворвался в его мысли возбужденный голос Пабло. — Я кого-то чувствую!

— Сколько их? — спросила Аманда.

Двое. Арман и Кари. Кари брела, опираясь на сильную руку Армана. Происшедшее за последние тридцать шесть часов слилось в ее памяти в один сплошной кошмар. Она даже не помнила, как выбралась из хижины. Начался пожар, Арман вынес ее из огня, а все остальные, вероятно, погибли. За все это время ее спаситель едва ли произнес десяток слов. Несколько раз она падала и думала, что уже не встанет, но он неизменно с парой ободряющих слов поднимал ее на ноги.

И вот она топает вперед, не зная, что ждет ее в будущем и есть ли оно у нее. Надо ж было так вляпаться! Жила себе, училась в своей аспирантуре, штудировала оккультные науки, хотя сама к ним никакого отношения не имела, пока Жеро Деверо не ввел ее в свой полный опасностей мир. По ее же, между прочим, просьбе, и весьма настоятельной.

Знает ли Арман, что сталось с телом Жеро, Кари спросить не осмеливалась. Пленница времени сновидений, душа его пребывала в астральной плоскости. По крайней мере, Кари очень надеялась, что душа Жеро где-то там «пребывает» и, значит, еще жива. Однако, если его тело сгорело вместе с хижиной, дело швах. Без тела душе будет некуда вернуться, и она так и будет бродить, неприкаянная, до скончания дней.

«А может, просто исчезнет. Раз — и нету», — подумала Кари.

Она гнала от себя эти мысли, но они упорно возвращались. Любовь бы адом, а она, Кари — главной в нем грешницей»

ПИТЕР И ДЖИННИ

Сиэтл, 1904 год

Джинни стояла на платформе и плакала. Ее муж, Джордж Моррис, уже поднялся в вагон. Еще пара минут — и поезд помчит их в Лос-Анджелес, за тридевять земель от родных и близких.

Отец Джинни, Питер, крепко обнял дочь. Они столько всего пережили вместе: смерть матери, утонувшей во время наводнения в Джонстауне; долгое путешествие на запад, в Сиэтл, ставший им новым домом; слезы, горе и внезапную радость, когда отец встретил Джейн, на которой в конце концов женился. Милая, милая Джейн...

Джинни отстранилась и утерла нос тыльной стороной руки, затянутой в перчатку. Настоящие леди так, конечно, не делают, но сейчас Джинни было не до приличий. Питер погладил ее по щеке, и она зажмурилась, представив, будто ей снова пять и, что бы ни случилось, папа всегда будет рядом.

Вот и сейчас он как мог пытался ее утешить.

— В конце концов, не так уж это и далеко, — сказал он дрогнувшим голосом.