Я помню, однажды, когда я был еще очень молод и мало знал окружающий мир, я пошел с этой знакомой в супермаркет. Она ходила по магазину, а я таскался за ней и болтал всякую чепуху. Она складывала в тележку огромное количество продуктов, которые никогда не стала бы есть. Среди прочего она взяла банку, в которой было полгаллона (чуть меньше 2,5 литра) мороженого. Я спросил ее, зачем она взяла столько мороженого – ведь еще вчера она при мне говорила, что ей страшно вредно есть мороженое. Она сказала, что берет его для меня. Я ответил, что не люблю мороженого, и что брать его для меня не стоит. Она вынула мороженое из тележки и попыталась положить его обратно в витрину. Но это у нее не получилось. Она сказала: «Ну хорошо, может быть, твоей маме захочется съесть немного мороженого». Я ответил: «Нет, моя мама тоже не любит мороженого». Она снова начала класть мороженое назад, но тут вспомнила: «Слушай, ты же говорил, что к тебе завтра должны прийти друзья!» Я сказал: «Нет, у меня уже другие планы». Она, наконец, опустила мороженое в витрину, но потом снова остановилась. Она явно мучилась, пытаясь достать мороженое опять. Тогда я подошел, взял мороженое и засунул его подальше. Потом я взглянул на нее и спросил: «В чем дело?» Она ответила: «Я не знаю. У меня такое чувство, как будто я что-то выбросила».

Я хорошо помню, как меня огорошило это замечание. Но только через много лет мне удалось заметить в нем определенный смысл. Она действительно выбросила из своей жизни нечто – саму себя. Она была отличной домохозяйкой, но в ее доме нечего было прибирать и мыть, потому что некому было пачкать. Муж ее работал семнадцать часов в день, приходил домой редко и избегал с женой говорить о делах, потому что считал, что это невежливо. Однако больше не о чем было разговаривать. У них не было детей. У нее не было своей машины – муж считал, что ей не стоит учиться водить машину, потому что в Калифорнии ездить опасно. Таким образом, дом ее был пуст, в нем ничего не происходило, и не с кем было поговорить.

Если бы я знал тогда то, что знаю теперь! – что ее поведение имеет подсознательное предназначение. Предназначение не должно быть осмысленным – так, как это предполагал Фрейд, нет. Когда я впервые заинтересовался психологией, я был глуп, настолько глуп, что прошел в университете сразу два курса. Один из них назывался «Интерпретация межличностной информации» – мы учились интерпретировать вещи «реально», видеть их такими, какие они есть «на самом деле». Обучаясь этому, я обнаружил, что люди придают поведению гораздо больше значения, чем оно имеет в действительности. В поведении мало смысла, но оно имеет чудовищное количество предназначений, и я хочу вам продемонстрировать это на примерах.

Переработка (повторное вложение содержания)

Кто из присутствующих уже знает, как осуществляется переработка? Я хотел бы научить вас, – и тех из вас, кто еще не знает, что такое переработка, и тех, кто думает, что уже знает, как это делается, – научить тому, как осуществляется переработка на подсознательном уровне. На семинарах мы обычно применяем следующий метод обучения переработке: сознание сообщает подсознанию, какого рода изменения личности желательны для вас, после чего вырабатываются и более удовлетворительные способы поведения, из которых затем выбирается наилучший. Сегодня я хотел бы обучить вас тому, как использовать переработку, сообщаясь непосредственно с чьим-либо подсознанием, не прибегая к сознанию в качестве посредника.

Метод, с помощью которого мы сегодня будем осуществлять переработку, несколько необычен, так как вы не будете знать и никогда не узнаете, над чем именно вы работаете.