– Время дорого, милорд, – сказала Эмбер, освобождаясь от опутавших ее юбок и блузок. – У меня есть для вас весьма ценная информация – я продам ее вам за пять тысяч фунтов.

Выражение лица Арлингтона не изменилось.

– Это очень патриотично с вашей стороны, мадам. Но пять тысяч – большая сумма. Не думаю, что смогу…

Эмбер нетерпеливо перебила его:

– Я не занимаюсь – благотворительностью, милорд, и не согласна торговать в кредит. Оплата должна быть наличными. Но мы можем договориться. Я скажу вам часть того, что знаю, сейчас, и, если вы заплатите мне завтра, я приму меры и сорву заговор. Если же вы… – Она слегка пожала плечами, давая всем своим видом понять, что в противном случае его не ждет ничего хорошего.

– Что ж, это звучит очень разумно для женщины.

– Кое-кто намеревается убить вашу милость, и я знаю, когда и как. Если вы мне заплатите, я сорву заговор…

Арлингтон остался невозмутим. У него было больше врагов, чем он знал, а знал он многих, но это дело представлялось ему ясным.

– Я полагаю, что сам могу сорвать заговор, мадам, и сэкономить пять тысяч.

– Как?

– Если я выдвину обвинение…

– Нет, вы не посмеете, и сами это знаете! Она была права. Если бы он хоть намекнул о своих подозрениях королю, то Букингем набросился бы на него и вытащил на свет Божий. Ведь герцог был еще очень влиятельным человеком, у него была мощная поддержка за стенами дворца, в тех сферах, в поддержке которых, король отчаянно нуждался. Если бы Арлингтон обвинил его в заговоре с целью убийства, то герцог уничтожил бы его политически, причем его удар сработал бы быстрее яда. Возможно, именно этого он и хотел в конечном счете, возможно, поэтому он и втянул Эмбер в этот заговор. Арлингтон же рассматривал ситуацию, как еще один пример вмешательства женщины не в свое дело, что лишь затрудняло его жизнь w требовало дополнительных расходов.

– Насколько я понимаю, – сказал Арлингтон, – этот заговор мог быть изобретен вами только с целью получить деньги. Я не думаю, чтобы кто-нибудь решился отравить государственного секретаря его величества.

Этот блеф не произвел на Эмбер предполагаемого впечатления. Она улыбнулась:

– Но если кто-то все же решится, милорд, то на будущей неделе или в будущем месяце вы будете мертвы,

– Предположим, я дам денег. Как я могу быть уверен, что вы предотвратите заговор, если таковой вообще имеет место, и не допустите убийстве?

– В этом вам придется поверить мне на слово, сэр.

Теперь барон рассердился. Он понял, что Эмбер все-таки переиграла его, и он не знал, как спасти свою жизнь и свои деньги. Но рисковать он не решился. Он знал, что Букингем непредрекаем: совершенно неожиданно, как говорится под настроение, он способен совершить убийство без всякого колебания. Ну, если не Букингем, то какой-нибудь менее значительный противник. Но черт подери эту женщину Почему именно она получает от него пять тысяч! Любовницы короля получали деньги без всяких для себя хлопот, ему же требовались месяцы тяжелого труда, чтобы восполнить такой расход. Он никогда не испытывал такой неприязни к женщинам вообще, а к герцогине Ренспур в частности, как сейчас.

– Вы получите деньги на руки завтра, Доброй ночи, мадам. И благодарю вас.

– Не стоит благодарности, милорд. Ваша жизнь бесценна для Англии.