Изменить размер шрифта - +
 – Если до сего момента и можно было назвать Уэнди заинтересованной, то теперь она снова замкнулась. Он сказал, что всех американских детей отдают в интернаты.

– А сколько лет твоему Чарли?

Уэнди опять пожала плечами.

– Не знаю. Наверное, около двенадцати.

Пол подавил смешок, превратив его в покашливание.

– Маловат для своего возраста, насколько я понимаю?

– Нет, он большой и толстый. – На этот раз в голосе девочки отчетливо слышалось раздражение. – Я ведь уже говорила вам!

– Я думал, ты в переносном смысле. – Пол покачал головой, заметив, как нахмурились тонкие брови, и опередил вопрос, готовый уже прозвучать. – Как бы то ни было, он ошибается. Не все американские дети учатся в интернатах.

Я, например, не учился. И Робин тоже. И ты не будешь. Даю слово.

Которое ты не вправе давать, принимая во внимание обстоятельства, подумала Робин, мысленно обращаясь к Полу. Если бы она навсегда осталась с ними, тогда другое дело. Работая над рукописью, Робин привыкла ограничивать себя общепринятым рабочим днем, и такой график легко было согласовать со школьными часами. Но если уж Пол начинал писать, это невозможно было остановить.

Это не моя забота, напомнила себе Робин и поняла, что покривила душой.

Маленькая заброшенная Уэнди уже поселилась в ее сердце. Ее собственное детство было идиллией, родители – лучшими в мире. Как можно лишать ребенка единственной возможности стать членом настоящей семьи?

Но и как можно связать свою жизнь с человеком, который не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения? Однажды она уже споткнулась на этом пути. Равносильно самоубийству вступать на него снова.

Робин внезапно осознала, что к ней прикованы две пары глаз: одна, как обычно, строго охраняла свои тайны, другая выражала цинизм, столь не свойственный возрасту владелицы.

– На самом деле я вам не нужна, – безапелляционно заявила Уэнди. – Все это только одни слова.

– Неправда! – С появлением новой неожиданной проблемы Робин сконцентрировала все свое внимание на маленьком чумазом личике и приложила все усилия к тому, чтобы убедить девочку. – Конечно, ты мне нужна! Ты нужна нам обоим! Иначе с какой стати мы проделали такой путь, чтобы встретиться с тобой?

Если у нее и был готов ответ, его заглушил звон чашек за дверью.

– Пирожные! – воскликнула Уэнди, впервые за время их знакомства проявляя искреннее воодушевление.

Она подлетела к двери, чтобы открыть ее перед девочкой, втолкнувшей в гостиную деревянный столик на колесиках, и к тому моменту, когда та подвезла его к Робин, уже сосчитала пирожные, разложенные на тарелке.

– Шесть, – объявила Уэнди. – По два каждому. Если только кто-нибудь из вас не откажется, – с надеждой взглянув на Робин, добавила она. – Держу пари, что вы на диете. Все папины подружки сидели на диете!

– Не все женщины нуждаются в диете, – заметил Пол, опередив Робин с ответом и явно опуская большую и лучшую часть высказывания. – Но я не любитель пирожных, поэтому можешь взять мои.

– Ма Хэйвуд тебе задаст, если ты съешь все сама, – противным голосом проговорила праведная толкательница тележки.

– Она не узнает, если ты не расскажешь, – последовал немедленный ответ, сопровождаемый свирепым взглядом. – А если скажешь, я подброшу тебе в кровать паука. Бо-ольшого!

– Думаю, для тебя будет безопаснее держать язык за зубами, – с простодушным выражением на лице посоветовал Пол.

– Не посмеет! – воскликнула девочка, но ее голос звучал не очень уверенно.

Быстрый переход