Его предложение кое-кому из присутствующих отправиться в постель встретило бурные протесты. Но улыбающийся дядя был непреклонен.

– Выпьешь? – спросил Пол, когда маленькая обиженная девочка была наконец выдворена в гостевую комнату.

Собравшись было отказаться, Робин вдруг передумала и попросила джина с тоником. Алкоголь, по крайней мере, поможет снять напряжение.

Пол принес бокалы и сел в кресло. Отпив глоток, он вопросительно взглянул на Робин.

– Может, теперь ты мне скажешь, что тебя гложет?

Но именно теперь, когда наконец представилась возможность поговорить, она предпочла увильнуть.

– Почему ты решил, что меня что-то гложет?

– Потому что за весь вечер ты едва проронила пару слов.

– Молчание – золото.

Эта острота вызвала нетерпеливое восклицание:

– Брось! Совершенно очевидно, что тебя что-то тревожит!

Она была близка к тому, чтобы выложить ему все – здесь и сейчас, но тем не менее колебалась. Отныне в жизни Пола существовала Уэнди. И это ставило Робин перед выбором: или быть в этой семье чем-то вроде постоянной няни, или принимать вещи такими, каковы они есть, и не углубляться в причины и обстоятельства. Сейчас была лишь одна возможность уйти от ответа – и при этом почти не соврать.

– Разве не ты говорил мне, что поступки красноречивее слов?

Твердые губы иронично изогнулись.

– Это можно понимать двояко.

Что означает: он не намерен на этот раз начинать первым, догадалась Робин.

Пол сидел неподвижно, пока она преодолевала короткое расстояние, разделявшее их. Приблизившись, Робин положила руки на спинку кресла и прикоснулась губами к темным волосам, Потом оказалось, что его руки – на ее бедрах, а его рот жаден, как всегда.

Они занялись этим в спальне, заперев дверь, чтобы им случайно не помешали. Пол выключил свет и открыл шторы, впуская лунный свет, затем сбросил одежду и во всем великолепии своей наготы вернулся к Робин, которая с нетерпением ждала его на кровати.

Платье легко соскользнуло с ее тела, за ним последовало микроскопическое нижнее белье. Она раскрыла ему навстречу объятия и губы, и он опустился на нее…

Что бы ни сделал этот человек, как бы ни относился он ко мне, я люблю его, сказала себе Робин. И буду сражаться за него до последнего вздоха!

Национальный зоопарк, площадью более шестидесяти гектаров и с более чем пятью тысячами животных, поразил Уэнди до глубины души, и она провела бы здесь целый день, будь ее воля. Забыв о невозмутимости, она металась от вольера к вольеру, стараясь выспросить все, что возможно, о зверях и птицах, которые там обитали.

– Если так пойдет и дальше, боюсь, нам скоро нечего будет ей сказать, шутливо заметил Пол, когда девочка отошла к огражденному бассейну, в котором плавали моржи. – Прошлым утром я застал ее в своем кабинете за чтением Британской энциклопедии. Нужно будет купить ей юношескую энциклопедию завтра, когда поедем за школьной формой.

– Означает ли это, что сегодня вечером мы едем обратно в Брэдфорд? спросила Робин немного погодя.

– Необязательно. Мы сможем выехать и завтра утром, после завтрака. К счастью, в Форрест-хилле девочкам зимой разрешают носить брюки. Это даст тебе двухмесячную передышку, перед тем как штурмовать крепость по поводу юбки. – Он усмехнулся при виде выражения ее лица. – Я в этом не специалист.

Я отлично знаю, в чем он специалист, подумала Робин, когда Пол вновь переключил свое внимание на Уэнди. Слишком хорошо знаю!

– Может, нам лучше будет вернуться сегодня, – сказала она. – Иначе придется гнать обе машины. Я загрузила джип под завязку своими вещами.

– Хорошо, – согласился Пол.