— Меня это вполне устраивает, — кивнул Коуви. — А вы можете разобраться с болезнями? У меня рак кожи. И, само собой, больное сердце.

— Мы этого не делаем. Не создаем супермужчин или суперженщин. Мы просто переносим ваше сознание в следующее поколение, в том самом виде, какое оно сейчас.

Коуви задумался.

— Я буду помнить встречу с вами? У меня останутся воспоминания об этой жизни?

— Ах, воспоминания… Поначалу мы об этом ничего не знали. Но, похоже, да, воспоминания у вас останутся, что-то вы будете помнить, потому что воспоминания впечатываются в некоторые части мозга. Мы не можем сказать, какой объем воспоминаний у вас останется, потому что нашим первым клиентам сейчас три-четыре года их второй жизни, разумеется, и у нас еще нет возможности получить от них полную информацию.

— Вы действительно это делаете? — прошептал Коуви.

Фарли кивнул.

— Да, мистер Коуви. И во все большем масштабе.

— А если я тронусь умом? Эта овечка, которую они клонировали, умерла. У нее отказали все жизненно важные органы.

— Нет, у нас такого случиться не может, потому что, как я и объяснил, мы контролируем развитие. На каждом этапе.

— Господи, — прошептал Коуви. — Так это не шутка?

— Нет, нет, отнюдь.

— Давайте предположим, что ваш метод работает… Процедуру придется повторять каждые семьдесят лет?

— Мы даем пожизненную гарантию, даже если жизнь будет длиться десять тысяч лет. Фонд «Лотос» остается на связи со всеми своими клиентами. Мы сможем переселять ваше сознание в новый зародыш снова и снова, сколько вы захотите.

— А как я узнаю, что вы по-прежнему функционируете?

Добродушный смешок.

— Мы предлагаем товар, на который всегда будет неограниченный спрос. Такие компании не сворачивают дела и не уходят из бизнеса.

Коуви пристально смотрел на Фарли.

— То есть мы подошли к оплате ваших услуг.

— Как вы понимаете…

— Вечная жизнь стоит недешево. Назовите сумму.

— Половина вашего состояния, минимум — десять миллионов.

— Половина? Это примерно двадцать восемь миллионов. Но не наличными. Недвижимость, акции, облигации. Я не могу просто выписать чек.

— Чек нам и не нужен. Мы стараемся не привлекать к себе внимания. В будущем мы рассчитываем предложить наши услуги большему числу людей, но пока расходы столь велики, что мы можем работать только с очень богатыми клиентами… И, будем реалистичны, в этой программе мы предпочитаем таких, как вы.

— Как я?

— Скажем так, тех, у кого генофонд лучше, чем у большинства.

Коуви хмыкнул.

— И как производится оплата?

— По завещанию вы оставляете деньги одной из наших благотворительных организаций.

— Благотворительной организации?

— Фонд основал их несколько десятков. В конце концов, деньги придут к нам.

— Значит, вы не получите деньги, пока я не умру.

— Совершенно верно. Некоторые клиенты ждут, пока не умрут от болезни. Но большинство изменяют завещание, а потом уходят.

— Уходят?

— Сводят счеты с жизнью. Тем самым избегая мучительного конца. И, разумеется, чем быстрее они уйдут, тем быстрее вернутся.

— И сколько человек так сделали?

— Шесть.

Коуви посмотрел в окна, на деревья в Центральном парке, ветви которых трепал сильный ветер.