Она резко повернула голову в его сторону.

— По-моему, — продолжал Эдуардо, — он очень счастливый человек. Я бы должен ревновать…

Она посмотрела ему прямо в лицо: он был слишком горд, чтобы выдать свою боль.

— А ты ревнуешь? — спросила она.

— Да, — признался Эдуардо, — А как же иначе? — Он вымученно улыбнулся. — Но, надеюсь, я в состоянии себя контролировать.

Сердце Стефани болезненно сжалось. Она всегда знала, что когда-нибудь, рано или поздно, этот момент наступит. И все-таки она не была к нему готова. Меньше всего в жизни ей хотелось бы причинить Эдуардо боль.

— Мне жаль, что так получилось, Эдуардо, — хрипло проговорила она. Слезы наполнили глаза, но она не дала себе заплакать.

— И мне жаль, — тихо ответил он. Он тоже подозрительно мигал глазами.

Она дотронулась до его руки.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что действительно считала, что полюбила тебя?

Он улыбнулся и кивнул.

— Да. Я верю.

Поднявшись, он еще раз взглянул на нее, потом наклонился и нежно поцеловал в щеку. Ей не удалось сдержать слезы.

Остаток пути они летели молча. А на «Хризалиде» их ожидали новые испытания.

— Заза! — Эдуардо стучал в каюту бабушки. Они слышали, что там звучала музыка — ария из «Кавалера роз» в исполнении Лили.

Он постучал еще раз. Дверь никто не открывал. Эдуардо посмотрел на стоявших рядом Стефани и Джонни и подергал дверную ручку. Дверь была заперта. Он забарабанил кулаком.

— По-моему, идет, — сказал он. Они прислушались. Из-за двери донеслось тихое урчание мотора. Замки щелкнули, и старушка приоткрыла дверь. Она сидела, наклонившись вперед, на своем кресле и подозрительно выглядывала в коридор. Ее лицо было красным, веки опухли.

— Кто с тобой? — спросила она резко.

— Моника Уилльямс, которая на самом деле вовсе не Моника Уилльямс, и ее друг, которого ранил полковник Валерио.

Старушка всматривалась в лицо внука.

— Полковник мертв, — ответил он на ее невысказанный вопрос. — Он пытался убить Монику, то есть Стефани. Но ей удалось убить его первой.

Заза вовсе не выглядела удивленной.

— Сильная девушка, — одобрительно кивнула она. — Слушай, дорогой. Я отодвину слегка кресло, и вы трое проходите сюда. Но чтобы больше никто не проник. Понятно?

— Понятно, — озадаченно ответил Эдуардо. — Конечно.

Она откатилась назад. Первым вошел Эдуардо, за ним Джонни, потом Стефани. Когда Стефани захлопнула за собой дверь, Заза, подкатившись поближе, повернула ключ.

И тут раздался страшный крик Эдуардо. Все повернулись к нему.

— Боже мой! — Эдуардо рванулся к столу.

Он стоял около стола, с ужасом озираясь, а потом медленно повалился на колени рядом с матерью.

— Мама! — всхлипывал он, целуя ледяные руки Зары. — Боже, мама!

Стефани зажала рот рукой.

— Боже мой!

Закрыв глаза, она вжалась лицом в здоровое плечо Джонни. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что трое за столом мертвы.

Глубоко вздохнув, Стефани оторвалась от Джонни, подошла к Эдуардо, опустилась на колени и обняла его.

— Эдуардо, — простонала она. — Это ужасно.

Положив голову на колени матери, он застыл. Его печаль отозвалась болью в душе Стефани. Но сквозь его горькие рыдания ей слышался смех богов — торжествующий, раскатистый смех. Они смеялись над смертными, которые вздумали отпить из чаши вечности.