– Конечно, – согласилась Дарси, посмотрев на столовое серебро. Они сидели в кабинке, которая была плохой копией чего-то английского, но что по мнению американца должно было имитировать обстановку английского паба. При этом столы и стулья в таверне были слишком велики для человека вроде Дарси. Стол был таким высоким, что доставал ей до ключиц. Сидя с опущенным подбородком, девушка казалась десятилетней. С другой стороны, у нее были красивые волосы, и Адаму очень хотелось взять Дарси за руку. На самом деле ему хотелось поцеловать мягкую белую кожу и…

– Итак, когда, ты думаешь, твой отец доберется сюда? – спросил он, стараясь отвлечься от этих мыслей. Дарси подняла голову, улыбнувшись так, как будто он наконец-то произнес что-то забавное.

– Что? – прищурилась девушка. – Ты только что сказал, что мы больше не будем говорить на личные темы, и следующее, что ты делаешь, – спрашиваешь о моем отце. По-моему, это смешно.

– Ну, ты же меня знаешь, шутка–каждую–минуту–Монтгомери, – вздохнул Адам.

Когда Дарси засмеялась, он не знал, радоваться этому или злиться. Но Дарси смеялась так заразительно, что Адам не заметил, как начал смеяться вместе с ней.

– Ладно, – поднял он руки, – больше никаких личных или деловых разговоров. Где еще, кроме Англии, ты хотела бы побывать?

– А разве это не личный вопрос?

– Отчасти. Ты собираешься придираться к словам или поговорить со мной о странах? Я бывал везде.

– Конечно. Хорошо, – произнесла Дарси и задумалась. – Санта Лючия. Знаешь, где это?

– Бывал там три раза. Тихое и спокойное место. Суп из моллюсков там готовят божественно. Ты знаешь, что когда моллюска вынимают из раковины, его необходимо побить, чтобы мясо стало мягким? Островитяне говорят: «Она побила его как моллюска».

– Скорее всего, он заслужил это, – решила Дарси. – Как насчет Тибета?

– Тихое местечко. В моей комнате лежат четки, привезенные оттуда. Я покажу их тебе, когда мы вернемся.

– Египет.

– Жил там три года. Обожаю египтян. Замечательное чувство юмора, удивительно умный народ. Кстати, египтяне очень похожи на американцев.

После этого Дарси стала ненасытной в своем желании услышать все о путешествиях Адама. Принесли их заказ, а они все продолжали разговор. Вскоре девушка поняла, что он ответит на любой вопрос о том, где побывал, но не на вопрос, почему он так много путешествовал. «Слонялся по миру», – вот все, чего ей удалось от него добиться.

– И ты никогда не хотел осесть, завести свой дом? – спросила Дарси недоверчиво.

– Нет, – отрезал Адам, поэтому девушка продолжила задавать безликие вопросы о том, где он бывал и что видел.

– Расскажи еще, – попросила Дарси, когда Адам умолк.

– При одном условии, – ответил он. – Ты должна положить этот футляр для часов, открыть его, вынуть часы и одеть их. Неужели тебе удобно резать мясо одной рукой?

– Да, – кивнула Дарси, – оно очень нежное.

Девушка зацепила вилкой кусочек, который пыталась отрезать. Вместо этого поднялся весь кусок. Она положила мясо обратно на тарелку.

– Ладно, одену часы на руку.

На минуту Адам прекратил есть, наблюдая, как девушка открывает футляр и вынимает часы. Дарси держала часы так, словно они были священными, – так же она смотрела на одежду, которую он ей купил.

– Ты же не собираешься опять упасть в обморок, не так ли? – притворно испугался Адам, и это была еще одна неудачная шутка. «Замолчи пока не поздно, Монтгомери», – велел он себе, затем обошел столик, забрал у Дарси часы и одел их ей на запястье. Девушка откинулась назад, поддерживая левую руку правой, и уставилась на часы.