— Что смешного?

От неожиданности Эмили вздрогнула и стремительно повернулась. Она не слышала, как Клайд вошел. Еще бы! Она так увлеклась, что ей было не до этого.

— Да так, ничего особенного… — пробормотала она, радуясь, что он уже в рубашке, и судорожно соображая, что бы такое сказать. — Есть хотите?

Клайд бросил на нее внимательный взгляд, а потом улыбнулся:

— Не откажусь.

От его взгляда, а еще больше от своих мыслей Эмили покраснела и, чтобы скрыть смущение, открыла холодильник, решая, какую кастрюлю достать, а заодно охлаждая горящее лицо.

Потянула ближайшую и поморщилась от боли. Клайд тут же оказался рядом и, выхватив у нее из рук кастрюлю, поставил на прилавок. Поднял крышку и констатировал:

— Макароны с томатным соусом. Вас устроит?

— Вполне. Извините, я сейчас, — буркнула Эмили и поднялась к себе.

Зашла в ванную, вымыла холодной водой лицо и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. Посмотрела на свое отражение и сказала:

— У нас деловое соглашение. Ничего личного. Он на меня работает. Временно.

Нет, это просто глупо! Она ведет себя как ее ученицы. Да-да! Те вечно ходят влюбленные. И их любовь длится, как правило, максимум неделю.

Но ей-то, слава Богу, не пятнадцать. И пора уже поумнеть.

Когда Эмили вернулась на кухню, Клайд уже накрыл на стол и подогрел макароны.

Она села и пробормотала:

— Спасибо. Выглядит аппетитно.

На самом деле она терпеть не могла макароны, но всегда испытывала уважение к готовой к употреблению пище, и коль скоро сама она кулинарка никакая, то и жаловаться не на что.

Какое-то время они ели молча. Эмили с интересом поглядывала, как Клайд в рекордно короткий срок проглотил изрядную порцию макарон, а когда он насытился, спросила:

— А вы успеете достроить свой дом к осени?

— Успею, — улыбнулся он. — То есть у меня будет крыша над головой, ну а отделкой можно заниматься хоть круглый год.

Как только речь зашла о доме, лицо у Клайда сразу посветлело. Он начал рассказывать про то, как ему нравится жить на берегу залива, а потом с воодушевлением заговорил о лошадях.

Глядя на него, она представила себе, как он живет один в окружении дикой природы, а потом вспомнила, как он подтягивался на поперечине бабушкиной рамы для сушки белья, и мысли снова приняли опасный ход.

— Эмили?

Она вздрогнула, пробуждаясь от своих грез наяву, и поняла, что Клайд ее о чем-то спрашивает.

— Что? — переспросила она и смущенно потупилась.

— Я говорю, давайте поднимемся к вам в спальню.

С минуту она смотрела на него не мигая, а потом до нее дошло, что он говорит про ремонт потолка у нее в спальне. Ее кинуло в жар, и она чуть слышно пробормотала:

— Наверное, все дело в этих пилюлях…

— Что? — не понял в свою очередь Клайд.

— Да так, ничего… — Эмили встала из-за стола. — Давайте пойдем наверх и разберемся с потолком в спальне.

Эмили поднималась по лестнице, Клайд шел следом. Она прислушивалась к его дыханию у нее за спиной, а в голове молотом стучало: держи дистанцию!

На следующее утро в семь часов Эмили уже была на ногах. Она с удовольствием поспала бы еще, но через час явится Клайд. Ночь она провела плохо: беспокоила сломанная ключица. Видно, вчера перенапряглась… А ведь и половины дел на кухне еще не сделано!

Вечером пришлось принять болеутоляющее. Боль утихла, зато приснился Клайд. Пару раз за ночь она просыпалась: один раз ее разбудил какой-то шум внизу. Эмили прислушалась, и ей померещилось, будто кто-то вошел в дверь черного хода.