— Первыми мои ребята обслужат тех, кто приедет раньше. Вы здесь решайте, а я пойду. Нужно поскорее вернуться. Всё же забрал с собой всю охрану. — сказал я, так и не дождавшись ответа князей.

— Я с тобой. Немного прогуляюсь пешком, голову проветрю. Это очень помогает думать. — сказал дядя Коля, и мы вдвоём двинулись обратно в сторону мойки. Только дяде пришлось делать небольшой крюк, чтобы обогнуть тьму Григория Константиновича.

— Спасибо за помощь. После нашего вчерашнего разговора я внёс несколько корректировок в конструкцию источника питания, и теперь он должен выдавать мощность минимум на семь процентов больше заявленной. Общение с тобой явно действует на меня очень благоприятно.

— Тогда мои семь процентов.

— Какие ещё семь процентов? — не понял дядя.

— С прибыли, которую вы получите после начала продаж этой технологии.

Совершенно очевидная вещь, не знаю, почему дядя сам до этого не догадался. А кажется таким умным.

— Три процента и согласие, что ты перейдёшь в нашу семью. — практически не раздумывая, выдал дядя.

Всё же я поторопился. Умный он. Даже чересчур. Решил переманить Виктора к Чернышёвым, когда понял мой потенциал. Ну уж нет. Я такие вопросы точно не могу решать. Да и переходить из одной семьи в другую, как по-моему, это вообще ни в какие ворота.

— Семь процентов, и я остаюсь Апраксиным. Максимум, что могу — это разрешить убрать моё имя из технической документации.

— Имя оставим, мне не жалко. Могу максимум накинуть ещё один процент, и всё же придётся сменить фамилию.

Даже не заметил, как мы вернулись на мойку. К этому времени мой процент вырос до пяти, имя будет указано в технической документации, и никак не мог разрешиться вопрос со сменой фамилии. Даже не заметил, что очередь из машин куда-то делась. А рядом с самой мойкой стояли суровые дядьки в строгих костюмах, с разными гербами на лацканах.

Впрочем, не один я слишком увлёкся: дядя Коля также заметил охрану, когда едва не налетел на одного из её представителей.

— Долгорукие? А вы чего здесь забыли? Юсуповы? Вяземские? Романовы? Виктор, ты, что, пригласил всех природных князей? Решил устроить у себя на мойке собрание двенадцати?

— Приглашал только Мстислава Всеволодовича и дедушку. А он пообещал, что позовёт своих друзей. Никогда бы не подумал, что у Апраксиных столько друзей.

— Я тоже. — ещё раз обводя взглядом гербы на лацканах охраны, произнёс дядя. — Поэтому шесть процентов и переходи к Чернышёвым. У нас друзей намного больше. И все присутствующие здесь гербы в их числе.

* * *

— Сегодня тебе предстоит появиться перед главами всех семей, входящих в клан Тьмы. Пусть наш клан не так многочисленнен, как остальные, но он по праву считается одним из сильнейших.

Говорил Григорий Константинович, практически в точности повторяя слова баб Насти. Она мне эту лекцию прочитала едва ли не в первый день нашего знакомства. И потом периодически напоминала. Как и о том, что Сила Крови пробудилась в Апраксиных одной из первых. Практически сразу после Рюриковичей, Одоевских и Вельяминовых, считающимися старейшими семьями в империи.

— У тебя будет пять соперников, но четверых мы можем не брать в расчёт. Они слабы и не могут составить реальной конкуренции. А вот шестой действительно очень сильный соперник. Мне предоставили доклад, в котором говорилось, что Семён Распутин смог поднять убитого преступника. И не просто поднять, а заставить его говорить. Выполнять любые команды мальчишки и даже игнорировать практически всю магию, направленную на него. Это высшее искусство Распутиных. Нежить, защищённая от магии. Такую невероятно сложно уничтожить.