Иван много знал о Турции, потому что много раз бывал в ней. Ездил не на отдых, а по работе, и тесно общался с местными, гостил в их домах. Советовал Тане не судить обо всех по наглым торговцам и озабоченным отельным барменам, которые не пропускают ни одной юбки. Эти его самого коробили. Поэтому Иван квартиру снял не в туристическом, а в турецком квартале. И покупать собирался в таком же.

— Ты с таким интересом смотришь на пиратские яхты, — заметил он. — Хочешь покататься?

— Очень.

— Тогда давай, как спустимся с горы, так и поедем.

— А разве прогулки не дневные?

— Есть и вечерние. «Сансет» называются.

— То есть мы увидим закат?

— И поужинаем. Если захочешь, выпьем шампанского.

— А купание будет?

— Ты голышом собираешься?…

— В сумке купальник, — улыбнулась она.

Таня рано встала. И, позавтракав, отправилась на шопинг. Нужно было что-то прикупить для смены. А еще платье. И босоножки. Когда она продралась через палатки с фейками, нашла несколько больших сетевых магазинов. Ранее она в таких не одевалась и не представляла даже, что есть футболки по 200 рублей. У нее столько люксовой и просто дорогой одежды скопилось с «брачных» времен, что она вообще себе ничего не покупала за последний год.

Вещи в магазинах, на которые она набрела, были, конечно, не самого лучшего качества, зато они без фальшивых логотипов и выбросить их не жалко после нескольких стирок. Если бы Таня, покидая Москву, знала, что встретит Ивана… Нет, даже не так! Если бы она могла допустить хотя бы мысль о знакомстве с мужчиной, то взяла бы с собой что-то нарядное. Перед Шри-Ланкой по настоянию Виктора она накупила массу вещей для жаркого климата. И среди них были потрясающие платья, юбки, топики. Но фирменные шмотки остались дома, и пришлось Тане помучиться, чтобы найти в «Вайкики» и «Коттоне» что-то эдакое. Но она смогла! Кроме пляжной одежды приобрела миленький сарафан и плетеные босоножки, правда, из кожзама. И его, и их она надела на свидание с Ваней. А в новую сумку, без пальм и кричащих надписей, положила купальник, тунику и сланцы. На всякий случай.

Они допили чай, Иван расплатился. Он сегодня ел говядину, а Таня овощной салат с полюбившейся пресной лепешкой. Она перестала употреблять мясо и рыбу после того, как… Пропала ее дочь! Не умерла — пропала. Таня все еще не желала мириться с потерей. И верила в чудо…

Как завещала Ангелина.

— Что-то ты погрустнела, — услышала Таня голос Ивана.

— Нет, — встряхнулась та. — Я просто задумалась.

— О чем, если не секрет?

— Может ну его, этот «Сансет»? Пойдем просто искупаемся?

— Я бы с радостью, но плавок при мне нет.

Одет Иван сегодня был во все белое: футболку, шорты, кеды. Сумки нет. Телефон, ключи и деньги по карманам.

— А как бы ты с яхты нырял? Голышом?

— Я не собирался купаться. Только любоваться тем, как это делаешь ты.

— Что нам мешает зайти в ближайшую лавку за плавками?

— Мое нежелание. — Она приостановилась и вопросительно на него посмотрела. — Для меня сейчас вода холодная. Я не хочу в нее нырять…

— Двадцать пять — холодная?

— Неделю назад была двадцать семь, я купался. А сейчас зябко.

— Какой ты неженка!

Иван раскатисто рассмеялся:

— Да я опять болтаю! Мне татуху набили позавчера. Пока нельзя мочить. А так я в Крещение в прорубь ныряю и ничего…

— И где татуха? — Те участки тела, что доступны взору, были чистыми.