А те, кто не хочет искать примеры скептицизма и меланхолии среди современников, пусть перечитают «Горе от ума» (одно название чего стоит) Грибоедова или таких прославленных умников, как Курт Воннегут или О.Генри. Кто возьмет на себя смелость утверждать, что работа ума у этих авторов менее заметна, чем чувственное восприятие мира?

Что касается пессимистического аспекта данного темперамента, то смотреть надо не столько, скажем, на сам текст, сколько на концовку произведения. Лучшая концовка у писателей-Собак — это убийство всех врагов (тот же «Граф Монте-Кристо»), худшая — это конец света («Колыбель для кошки» Курта Воннегута).

ФАТАЛИЗМ

Нет Бога, кроме Бога, и Тигр пророк его. Но не будем забывать и о Собаке. Дело в том, что среди двенадцати знаков гороскопа, доведенных различными структурами до полной неузнаваемости, имеются все же знаки весьма сходные. Это сходство обеспечивают две наиважнейшие структуры — идеологическая и судьбы. По этим двум структурам тождественны Тигр и Собака, оба знака волевые и фатальные (третий фатальный знак — Крыса, но Крыса мистик).

Но если Тигр в своем фатализме готов стоически сносить удары судьбы и проявлять максимум терпения, то Собака в своем фатализме всегда лезет на рожон, испытывает судьбу, абсолютно уверенная в том, что своего не избежать и раньше времени не погибнешь, не умрешь. Кто не понял, о чем речь, перечитайте «Фаталиста» Лермонтова.

Судьбы многих Собак поражают своей яростью, яркостью, могучим озарением гения, сжигающего себя в мгновенной схватке с жизнью. В двадцать шесть погибает Лермонтов, в тридцать восемь расстрелян Гарсиа Лорка, в тридцать пять — Николай Гумилев. А ведь все они уже абсолютные гении. Карьера дипломата, гениальная пьеса и жуткая смерть в 39 лет. Это Грибоедов.

Прямой иллюстрацией к лермонтовскому «Фаталисту» служит жизнь Юрия Гагарина. Жесткая конкуренция в отряде космонавтов за право быть первым, бешеный риск первого полета на плохо проверенной ракете, всемирная слава и нелепая смерть в 34 года при не выясненных до сих пор обстоятельствах. А еще говорят, что Комаров отправился в свой смертельный полет именно потому, что откажись он лететь на не готовой к полетам ракете, то полетел бы Гагарин. Комаров отсрочил смерть друга всего на год. Судьба — это единственное, что можно тут сказать.

ПРИЗЕМЛЕННОСТЬ

Тройка действия (Обезьяна, Петух, Собака) за какое дело ни взялась бы, все кино делает. Причем речь даже о тех творцах, которые жили задолго до изобретения кинематографа. Секрет в том, что все знаки действия (приземленные знаки) все свои творения насыщают любовью к предметам, любовью к действию — именно тем, что так нужно кинематографу. Даже обычный диалог, написанный человеком действия, становится идеальным для кино.

Среди чемпионов по количеству экранизаций такие титаны, как Александр Дюма, Роберт Стивенсон. «Трех мушкетеров» Дюма или «Джекила и Хайда» Стивенсона не экранизировали только ленивые. А какой потрясающий фильм получился про принца Флоризеля у режиссера Татарского! Фильм поставлен по мотивам произведения Стивенсона. Смотришь в указанное произведение, а ведь читать там практически нечего. Так, какие-то заметки.

Разумеется, что в самом кино Собака тоже не затерялась. Во-первых, снимает быстро, во-вторых, законы кино ей намного понятнее. У нас это конечно же Сергей Эйзенштейн, научивший просвещенную Европу снимать и монтировать. В Германии классиком стал Райнер Вернер Фасбиндер (прожил всего 36 лет). В Италии — Пьер Паоло Пазолини. В США поразительное кино снимает Дэвид Линч. В Грузии Отар Иосилиани, в Японии — Акира Куросава, может быть, их фильмы не установили кассовых рекордов, зато указали магистральные пути развития кинематографа.