– Пошел! – И выбросил руку с пистолетом вперед, но на сей раз ТТ уперся в стенку окопа: Стас успел шагнуть в сторону, одновременно захватив руку с оружием, дернул ее рывком вверх на себя, отводя правой ствол пистолета вверх. И в последний момент прикрыл глаза – лейтенант успел нажать на спуск, и пуля пролетела у лица, унеслась куда то в пространство. Пауза – оба противника шарахнулись друг от друга, Стас пришел в себя первым, перехватил кисть с пистолетом, вывернул от себя, продолжая выкручивать лейтенанту запястье, довернул еще, пистолет грохнулся в грязь.

– Тихо, тихо, – проговорил Стас вполголоса, – ты мне без надобности, мне другой нужен. Я ж тебе говорю – мимо проходил, по своим делам. Ты меня не видел, я тебя тоже, разбежимся и забудем…

Лейтенант, побледневший от боли, не орал. Пытаясь освободиться из захвата, он ударил Стаса ногой по голени, получил ответку лбом в переносицу и изумленно раскрыл глаза, отшатнулся назад.

– Вот так, – Стас разжал руки, отпустил лейтенанта, наклонился, потянулся к брошенному ТТ, чтобы зашвырнуть его от греха куда подальше, когда за спиной грянул выстрел. Мягко зашлепали комья земли, затем упало вместе с ними что то тяжелое, ударило по пояснице. Стаса бросило вперед, он пролетел над ящиками и приземлился в грязь. Развернулся с пистолетом в руках и выстрелил два раза. Мордатый откормленный очкарик в серой шинели и каске с белым крестом точно на стену наткнулся. Остановился набегу, боднул воздух, попятился и сел у стеночки рядом с лейтенантом, а тот так и смотрел изумленным взором перед собой, смотрел, но ничего не видел – одна пуля угодила ему в грудь, вторая прошила правый глаз. Агония только начиналась. Стас отвернулся, переступил через немца и побрел вдоль скользкой стенки окопа, стараясь не обращать внимания на тошноту, усталость и зверский холод. Прошел метров пять, остановился, чтобы перевести дух, и только сейчас заметил, что до сих пор держит в руке ТТ убитого лейтенанта. Бросил пистолет в грязь, шагнул дальше и столкнулся с кем то, мчавшимся навстречу. Молодой, здоровый, с винтовкой в руке и в грязной распахнутой шинели с треугольниками в петлицах боец ловко петлял по траншее, налетел на Стаса, сдал назад. И уставился на незнакомца точно так же, как и лейтенант недавно – пристально, недоверчиво, «сканируя» взглядом с ног до головы. И тоже обалдел, только не знал, как реагировать, в отличие от своего командира, тот то моментально понял, что дело нечисто, а этот пока сообразит, пока суд да дело…

– Там офицера убили, – сказал Стас, не давая бойцу опомниться. Подумал, и добавил, аккуратно наступая подошвой на брошенный «ТТ» и втаптывая его поглубже в грязь:

– Фриц убил, я сам видел. Пять минут назад.

– Трофимова? – Боец приподнялся на носках, посмотрел прямо перед собой и ринулся вперед, едва не впечатав Стаса в стенку окопа.

Стас обернулся на голос, но увидел только спину согнувшегося над мертвым командиром бойца. Подпрыгнул, осматриваясь – дом с выбитыми окнами остался слева, надо вернуться немного назад, но первым делом выбраться отсюда, пока все тихо. Выстрелов не слышно, рева двигателей тоже, зато доносятся голоса людей, они близко и попадаться на глаза им не следует. Первым делом надо отогреться, прийти в себя, собраться с мыслями, решить, как быть дальше. А сейчас убираться отсюда как можно скорее, прочь от крови, смерти, от своих и чужих.

Стас подпрыгнул, лег животом на край окопа, подтянулся на руках и пополз по мокрой жухлой траве.