Он налил еще пятьдесят граммов коньяку, выпил. Посмотрел время: 22.07.

Июльское солнце ушло за горизонт. На улице стало сумрачно.

Мужчина надел черные джинсы и такую же простенькую, черную безо всяких логотипов, майку. Сел в кресло, включил торшер и телевизор, пододвинул к себе телефон, включил автоответчик. Откинулся на спинку, настраиваясь не предстоящее. Он терпеливо ждал своего часа, хотя зверь внутри бунтовал, требуя начала действий. Но мужчина сдерживал его, все чаще поглядывая на окно.

Все! 23.00. Его время пришло!

Мужчина с сумкой вышел из квартиры. Подъезд, в котором он жил, был расположен удачно. Крайний, у торца здания, где отсутствовали и окна, и лоджии. Торцевая бетонная стена было глухой. Лишь заросший густой и высокой травой палисадник с тропинкой, ведущей к обсаженной акацией бывшей трансформаторной будке. Около нее мужчина сменил полуботинки на кроссовки. Туфли положил в сумку, на самое дно. Оглядевшись, он вышел на темную, пустынную даже в это время суток улочку, которая вывела его на улочку пошире, но такую же темную и безлюдную. Она тянулась мимо строящегося высотного здания с одной стороны и густого кустарника в зоне отчуждения высоковольтной линии электропередачи – с другой.

Мужчина пошел по улочке. У высокого столба, это мужчина узнал лишь вчера, устроила себе лежбище пара бомжей. Он сразу отметил их!

Неопрятный, неопределенного возраста, опустившийся тип, со свалявшейся от грязи бороденкой, и девица, такая же с виду неопрятная, как и ее партнер, но довольно стройная, даже, можно сказать, симпатичная. То, что мужчина вчера увидел ее, копавшуюся в строительном мусоре – она нагнулась, оголив полные ноги, и разбудило зверя! А значит, участь бомжихи была решена! Ну, а заодно – и ее напарника. Он умрет. Она тоже, но перед этим мужчина должен завладеть ее телом и получить свой кайф, дав выход и желанию зверя! Сегодня наступила ночь сладостного, кровавого пиршества! Лишь бы ничего не изменилось и бомжи не сменили место обитания! Но даже если бомжей не окажется на месте, он все равно сегодня удовлетворит и себя, и дрожащего от нетерпения где-то в области сердца кровожадного хищника!

Мужчина в черном прошел половину улочки.

Где-то здесь должна начаться тропинка к месту обитания бомжей. Темнота хоть глаз выколи, как бы не пройти мимо. Он пошел медленнее, хищно всматриваясь в кусты. Вот она, тропа! Мужчина остановился, огляделся, прислушался. И услышал глубже в зарослях, у опоры ЛЭП, еле слышный разговор. На месте голубки! Мужчина достал из сумки фляжку, сделал несколько крупных глотков коньяку, чтобы унять дрожь, неожиданно пробившую его. Вернул емкость на место, надел на руки прозрачные перчатки.

Он вломился в кусты чуть левее тропы, идя в ту сторону, откуда доносились голоса бомжей. Мужчина пьяно ругался:

– Твою-то мать, власть хренова, не могут вырубить эти заросли, на дорогу задолбишься выходить, надо было в обход идти!

За полосой кустарника, заполонившей всю зону отчуждения, проходила оживленная Промышленная улица. Человек в черном направлялся якобы туда и искал выход, продолжая пьяно ругаться:

– Весь оборвешься, пока к тачке выйдешь!

Впереди блеснул огонек. А чуть позже он увидел хижину из кусков фанеры, картона, ветвей акации, горящую «летучую мышь» перед входом в жилище бомжей. Они, видимо, только закончили свой скудный поздний ужин, так как женщина что-то собирала с клеенки, расстеленной прямо на земле, в тряпичный пакет. Рядом со светильником стояла почти пустая бутылка с мутной жидкостью.

Тип неопределенного возраста курил дешевые, судя по запаху, сигареты, тревожно вглядываясь в темноту, откуда доносился голос пробирающегося сквозь кусты пьяного незнакомца.