Инспектор с большой готовностью согласился, чтобы лорд Питер увидел бритву.

— И если хотите, пойдемте со мной, — добавил он доброжелательно, — вы спрячетесь от всех этих репортеров.

— А я нет! — сказала Гарриэт. — Мне необходимо увидеться с ними и рассказать все о моей новой книге. Бритва — это всего лишь бритва, а хорошо двигать рекламу — означает продажу. Вы вдвоем быстро идите вперед, а я присоединюсь к вам чуть позже.

Она ушла в поисках репортеров. Инспектор неловко усмехнулся.

— А этой молодой леди пальца в рот не клади, — заметил он. — Но можно ли ей доверять, что она будет держать язык за зубами?

— О, она не упустит хорошего сюжета, — беспечно проговорил Уимси. — Пойдемте выпьем.

— Слишком мало времени прошло после завтрака, — возразил инспектор.

— Или покурим, — предложил Уимси. Инспектор отказался.

— Тогда давайте спокойно посидим в холле, — сказал Уимси, присаживаясь.

— Извините меня, — снова отказался инспектор Умпелти. — Мне надо позвонить. Я должен сообщить в участок, что вы хотите взглянуть на бритву… Точно под каблуком у этой молодой леди, — вслух размышлял он, и, пожав громадными плечами, прошел через вертящиеся двери. — Бедняга!

Гарриэт через полчаса вырвалась от Сэлкомбба Харди и его коллег и обнаружила Уимси сидящим в холле.

— Мне пришлось избавиться от инспектора, — бодро заметил этот джентльмен. — Надевайте шляпку и пойдем.

Их единовременный выход из «Респлендента» был замечен и запечатлен фотографами, которые только что вернулись с берега. Миновав строй щелкающих затворов фотоаппаратов, они спустились по мраморным ступеням и влезли в «Даймлер» Уимси.

— Я чувствую себя так, — раздраженно проговорила Гарриэт, — словно мы только что обвенчались в Св. Джордже на Гровенор-Сквер.

— Нет, что вы! — возразил Уимси. — Если бы это было так, вы дрожали бы как трепещущая куропатка. Выйти за меня замуж — это страшная штука, вы и представить себе не можете. Давайте отправимся прямо в полицейский участок, при условии, что суперинтендант снизойдет до нас.

Суперинтендант Глейшер, естественно, был занят, и показать им бритву послали сержанта Саундерса.

— Она исследована на отпечатки пальцев? — поинтересовался Уимси.

— Да, милорд.

— Есть какой-нибудь результат?

— Не могу сказать точно, милорд, но думаю, нет.

— Ладно, что бы там ни было, допускаем, что, ее брали в руки. — Уимси повертел бритву в пальцах, внимательно изучая ее сначала невооруженным глазом, а затем с помощью лупы часовщика. На расстоянии была видна небольшая трещинка на рукоятке слоновой кости, а так бритва не показала никаких примечательных особенностей.

— Если на ней осталась кровь, то она должна быть на месте соединения лезвия с рукояткой. Но море, похоже, довольно тщательно проделало свою работу.

— У вас не появилась мысль, — произнесла Гарриэт, — что в конце концов это оружие — на самом деле не оружие?

— Хотелось бы так думать, — отозвался Уимси. — Оружие — конечно, не оружие, верно?

— Конечно, нет, а труп, конечно, не труп. То есть труп есть, это ясно, но это не Алексис…

— А премьер-министр Руритании…

— И он скончался не от перерезанного горла…

— А от непонятного яда, известного только бушменам Центральной Австралии…

— А горло было перерезано после смерти…

— Человеком средних лет, вспыльчивым, с легкомысленными привычками, густой бородой и дорогими пристрастиями…

— Недавно вернувшимся из Китая, — победоносно завершила Гарриэт.