- Не стоит. Не заставляй себя. Я переживу и не нуждаюсь в пустых ласках.

- Они не пустые, я …

- Найя, правда. Я справлюсь, – он отложил мою руку и снова лег.

- Как пожелаешь, – а в голову закралась мысль, что у нас еще есть время, чтобы наладить прежние отношения.

Я приносила ему еду, помогала мыться и прочее, но акатти прекрасно ориентируются в темноте, поэтому Макки не нуждался в постоянной поддержке, он спокойно забирался и спускался из кувэ, мог по голосу найти того или иного соплеменника, он даже мог стрелять из лука и всегда попадал в цель. Макки стойко переносил свою слепоту, а ночью всегда ложился спать раньше меня, чтобы избегать лишних разговоров. Я не приставала к нему, не пыталась затрагивать душевные темы, просто помогала и сопровождала, когда это требовалось. И пока помогала, все больше влюблялась. Макки стал для меня самым близким и родным, и каждую ночь я переживала, что скоро вернется оракул, ведь тогда придется уйти и оставить моего воина на произвол судьбы. И каждый раз выступали слезы от одной лишь мысли об этом, но время шло. День икс приближался. До трех лун оставалась всего неделя, а я все сильнее привязывалась к акатти. Они приняли меня, начали разговаривать, помогать. Дети любили собираться вокруг, когда все сидели у большого огня и слушали сказки мадам Десаи в моем исполнении. У меня словно собрался новый детский сад, только с маленькими красными гепардами. Я замечала, что Макки иногда отодвигал шкуры и тоже слушал, но потом уходил внутрь и засыпал.

Одним прекрасным утром я встала, сходила к Мораги, взяла у нее еды и снова вернулась в кувэ, но Макки лежал спиной ко мне:

- Я принесла поесть, может, повернешься?

- Я не хочу. Можешь уйти? – он говорил тихо.

- Неужели я тебе так мешаю? Ладно, тогда поешь один, когда захочешь, – я приготовилась уйти, но Макки резко развернулся и схватил меня за руку.

- Что ты со мной делаешь, Акха?! Умани была права, ты отравила мое сердце и разум! А теперь уходишь. Я же не могу без тебя! Понимаешь?! Не могу! – Макки подтянул меня к себе и обнял.  – Я же воин, я не должен так страдать, но сердце разрывается на части.

Тогда я обняла его за голову и прижала к своей груди:

- Макки. Я люблю тебя. Всем сердцем. Прости, что не сказала раньше, не успела.

Он поднял голову:

- Это правда. Хоть я и не вижу твоих глаз, но слышу твое сердце.

Затем он провел руками по моей спине и расстегнул ремни. Я сидела у него на коленях, мы целовались, после чего Макки сказал:

- Найя, ты согласна стать моей женой? – у меня в тот момент уже не оставалось ни капли сомнения, я готова была идти за ним, не оглядываясь.

- Да, я хочу быть твоей женой.

- Тогда будь со мной, - он гладил мое лицо, целовал и обнимал.

Впервые в жизни я ощутила себя саму, поняла, как выглядит любовь и почувствовала себя дома. Макки оказался именно тем, кто привнес мир и покой в душу, кто избавил от пустоты, и кто отдал мне свое сердце целиком. Пусть мы и не были близки в этот день, но это неважно. Ведь скоро мы станем семьей, немного странной и необычной, но семьей. Весь день мы просидели в кувэ и никуда не выходили, нам было хорошо вдвоем, а к вечеру Макки произнес:

- Мы сейчас пойдем к вождю, и я поговорю с ним.

- Хорошо, - мне оставалось только надеяться, что Укатри согласится изменить свое решение.

Спустившись вниз,  направились к шатру.  Вождь сидел как всегда около него, когда увидел нас, поднялся и пригласил внутрь:

- Я знал, что вы придете. Проходите и садитесь у огня. – Укатри указал на места, а сам сел напротив, Мораги приготовила чай и раздала нам чашки. – Слушаю вас.

- Великий вождь Нукрата, сын Гатинави, я прошу разрешения вступить в союз с этой женщиной. Прошу расторгнуть мое соглашение с Умани и заключить его с Найей.